«Гламур навязывает своих кумиров»

Фото Ольги Беляковой

«У археологов существует понятие «культурный слой». При раскопках в этом культурном слое они находят какие-нибудь берестяные грамоты, благодаря которым до нас доходят свидетельства давно ушедшей эпохи, фрагменты глиняной домашней утвари, словно хранящей еще тепло рук, любовно делавших ее, старинные украшения, предметы быта. А что найдут ар­хеологи будущего, раскопав нынешний культурный слой?



Куски пластика? Фрагменты стиральных машин, холодильников, СВЧ? А еще наверняка залежи шприцев? Потому что все это, увы, не разлагается, это, в прямом смысле слова, «нетленка». И что эти археологи смогут сказать о нас с вами, о нашей культуре?» С такого невеселого примера начала наш разговор искусствовед, заслуженный работник культуры, член-корреспондент Российской академии художеств Татьяна Нечаева.


— Получается, что и сказать-то будет нечего, потому что шприцы и куски пластика будут одинаковыми на территориях разных стран и даже разных континентов…


— Почему же, по этим фрагментам можно многое понять о нашей «облегченной», ненастоящей, «фаст-фудовской» жизни, о состоянии сегодняшней культуры, главной целью которой стало максимально упрощенное потребление. И, к сожалению, это будут свидетельства не об одной какой-то стране, а о целой цивилизации. Но если мы сегодня сделаем срез нашей культуры, то он, конечно, не будет однородным. Потому что степень приобщенности человека к подлинным культурным ценностям зависит от места его проживания, его материального положения, уровня образования и еще от многого другого. И тут я должна напомнить, что в советское время у людей из самых разных слоев общества были равные возможности доступа к настоящему искусству.


— В том числе и потому, что из постоянно включенного радио звучала симфоническая музыка, оперные арии, передачи «Театр у микрофона»... И это была часть идеологии, которая позволяла поднимать культурный уровень народа в целом. А сегодня нам дали свободу выбора в виде многочисленных радиостанций, в виде сотни каналов телевидения…


— …и не дали главного — критерия: что есть хорошо, а что — плохо, где произведение искусства, а где — дешевая подделка. А человеку всегда свойственно идти по линии наименьшего сопротивления.


— Сегодня слово «цензура» сразу же вызывает взрыв паники: как это, нас хотят лишить свободы! На ваш взгляд, нужна ли сегодня цензура в каком-то виде?


— Давайте не будем употреблять это слово, раз на него у многих такая аллергия. Я вспоминаю худсоветы, которые в советские времена решали: «пускать» или «не пускать». Безусловно, глупостей было немало, поскольку входили в них не только профессионалы. Партийные или профсоюзные чиновники зачастую просто подстраховывались, запрещая то или иное произведение. Но в то же время худсоветы были своего рода ситом. Они делали самое главное: не пропускали халтуру, пошлость, бездарность, бессмысленность! Конечно, нелепо было запрещать песенку «Ландыши» за бессодержательность, но посмотрите, что сегодня воцарилось на эстраде, на телеэкране, в радиоэфире в результате того, что всякие запреты были сняты. И еще. Несмотря на всю идеологическую цензуру, подлинные таланты все равно имели возможность состояться если не у нас, так за рубежом. И Андрей Тарковский, и Иосиф Бродский все равно сказали в искусстве то, что хотели сказать, и никто не смог им помешать.


— Я понимаю, что искусство должно развиваться, что оно не может застыть в однажды найденных, даже самых прекрасных, формах. И все равно очень многое из современного искусства я воспринимаю как банальный эпатаж, как желание хоть как-то выделиться, попросту говоря — как потуги с негодными средствами. Скажите, как вы относитесь к «знаменосцу» российского постмодернизма Марату Гельману?


— Я не знаю, как сказать иначе, но для меня он является врагом российской культуры. Хотя подозреваю, что многие меня тут же назовут ретроградом. Поверьте, этот человек отлично знает, что делает. В самом начале своей деятельности он заработал очень хорошие деньги на интересе Запада к российскому андеграунду. Целая плеяда художников обслуживала его галерею. То, что он представляет публике, как правило, либо очень агрессивно, либо очень «прикольно», но однозначно противопоставлено гуманистическим идеям русского искусства. Как вам понравится композиция из разнокалиберных спринцовок, создающих «образ» православных храмов? На таких выставочных площадках, как «Винзавод» или «Гараж», показывают ультра-современное «искусство», которое, увы, ныне поддерживается Министерством культуры. Пробираешься ты по темным переходам думая, как бы не сломать ногу, и вдруг натыкаешься на что-то мягкое и неживое. Присмотревшись, обнаруживаешь, что это муляж человека с воткнутым в спину ножом, в луже бутафорской крови. Немного проходишь, а впереди болтается муляж повешенного, с синим языком, в мокрых штанах. Вот это что? Как это надо назвать?


— Тогда объясните мне, как люди могут на это клевать?!


— А все очень продуманно. Данные «экзерсисы» подаются так, что многим становится просто неудобно во весь голос заявить, что король-то голый. Подача такова, что человек начинает сомневаться: «А вдруг я не прав? А вдруг я просто не дорос и чего-то не понимаю?» И тогда уже удобнее важно кивать головой и нарочито восхищаться. Молодежь туда просто заманивают: и рекламой, и угощением на вернисажах, и танцами на территории этих «выставочных объектов». На мой взгляд, это вполне целенаправленная борьба за души молодых, и пока мы ее проигрываем. Ведь над всем этим омерзительным кошмаром реет этакий запашок «прикольности». А на самом деле происходит страшное обесценивание человеческой жизни. И жизнь — ничто, и смерть — ничто. И у человека просто не остается ничего ценного и главного. Плюс ко всему этому обязательно добавляется протест против сегодняшней государственной власти. И пусть мне кто-нибудь теперь докажет, что все это просто милые шалости.


— Мне порой кажется, что нынешнее «современное искусство» — это какая-то страшная энергия разрушения. Причем разрушаются вечные ценности, когда в постановках великих произведений на сцене театра появляются пошлость и порнография.


— А потому что просто сильно поставить пьесу Шекспира, как это сделал тот же Козинцев, элементарно не хватает таланта. Ведь Шекспир в своем творчестве сказал столько, что хватит до последних дней человечества, так зачем же сочинять что-то от себя? Но людям очень хочется показать именно себя. И потому извращают великие творения, потому у музыкантов на первый план выходит собственная виртуозность в ущерб замыслу композитора.


— Так что же делать?


— Воспитывать. Государство должно понять, что эти процессы небезопасны. Что на нашем телевидении должно быть больше таких каналов, как «Культура». Что музыкальные и художественные школы должны быть доступны детям из любой семьи. Что предмет «мировая художественная культура» в школьной программе нельзя делать факультативным и выносить за рамки государственных стандартов. Что нельзя сокращать часы на русскую литературу. Потому что речь идет о будущем страны. То, что закладывается в ребенка в раннем детстве, потом обязательно отзовется, срезонирует.


— В сущности, вы говорите о воспитании чувства прекрасного…


— Я говорю о том, что в душе каждого человека должно быть что-то, реагирующее на Божественное начало. И вот это «что-то» очень легко заглушить, замусорить. Мы уже говорили об агрессивных эскападах адептов Гельмана, но ведь еще большее пространство сегодня занимают «попса» и «гламур». Про «попсу» даже говорить не хочется, об этом уже столько написано. А «гламур»… При отсутствии должного воспитания и образования очень легко подменяет собой подлинное искусство. «Ах, смотрите, как он похоже нарисовал, прямо как на фотографии!» «Гламур» создает своих кумиров, а потом навязывает их. И в среде «тусовочной богемы», в среде шоу-бизнеса уже неприлично сказать, что тебе не нравится, например, Никас Сафронов. Не принято. Кроме того, человек не понимает, что перед ним просто ремесленническая поделка. Почему мы по пейзажу, написанному мастером, можем сразу сказать, что вот это — шестидесятые годы, а вот это — уже восьмидесятые? Потому что настоящий художник, запечатлев кусочек природы, передает дух времени, эпохи. Народный художник России Виктор Семенович Сорокин говорил, что произведение должно больше выражать, чем изображать. А зритель, слушатель, посетитель выставки должны мгновенно почувствовать: да, это — настоящее, это — от Бога.


Формула культурного кода Татьяны Нечаевой


Образованность


Человечность


Ответственность

Ещё новости о событии:

Искусствовед, заслуженный работник культуры, член-корреспондент Российской академии художеств Татьяна Нечаева рассказала о современной культуре и том,
12:56 17.04.2014 ЛипецкИнфо.ру - Липецк
Искусствовед, заслуженный работник культуры, член-корреспондент Российской академии художеств Татьяна Нечаева рассказала о современной культуре и том,
12:56 17.04.2014 ЛипецкИнфо.ру - Липецк
«У археологов существует понятие «культурный слой». При раскопках в этом культурном слое они находят какие-нибудь берестяные грамоты, благодаря которым до нас доходят свидетельства давно ушедшей эпохи,
03:53 17.04.2014 Липецкая газета - Липецк
«Гламур навязывает своих кумиров» - Липецкая газета
Фото Ольги Беляковой «У археологов существует понятие «культурный слой».
02:44 17.04.2014 Липецкая газета - Липецк
 
По теме
27 марта в Липецком драматическом театре на Соколе состоялось традиционное празднование Дня театра.
Специалисты из Воронежа провели прием юных липчан - Управление здравоохранения 28 марта 2024 года на базе поликлиники ГУЗ «Областная детская больница» был организован консультативный прием специалистами клинических кафедр Воронежского государственного медицинского университета имени Н.Н.
Управление здравоохранения
Фонд «Милосердие» передал липецким медикам высокотехнологичное оборудование - Липецкая ГТРК Лия Мурадьян Помочь с закупкой попросили сами врачи Фото предоставлено пресс-службой Фонда «Милосердие» Благотворительный фонд «Милосердие» помог оснастить липецкую городскую больницу №3 современным медицинским оборудованием.
Липецкая ГТРК