Глава государства: Мировому сообществу важно сосредоточиться на действительно реальных проблемах

Стенограмма выступления президента России Владимира Путина на заседании дискуссионного клуба «Валдай»

Президент России  Владимир Путин   в четверг, 27 октября, выступил на заседании дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи. ER.RU публикует стенограмму выступления главы государства,  размещенную на официальном сайте Кремля .

Путин: Я тоже очень рад нашей новой встрече. И  хочу, прежде всего, поблагодарить российских и  зарубежных участников Международного клуба «Валдай» за  содержательное участие в  его работе, а  наших уважаемых гостей  - за  готовность принять участие в  открытой дискуссии.

Наш уважаемый модератор пожелал мне благополучно выйти на  пенсию, я тоже себе этого желаю, когда время придет, это очень правильно, это нужно сделать. Но  пока я еще не  на  пенсии, действующий руководитель большой державы, я должен быть сдержанным, не  проявлять в  своих выражениях излишней агрессивности. Собственно говоря, я и  не  думаю, что это мой стиль.

Тем не  менее, полагаю, что особенно в  этой аудитории мы должны быть откровенны друг с  другом, должны вести открытую дискуссию, иначе она не  имеет смысла, она будет постной и  абсолютно неинтересной.

Такой стиль нашего общения, действительно, на  мой взгляд, сегодня чрезвычайно востребован, потому что на  фоне масштабных перемен, которые происходят на  планете, тема нынешнего заседания «Валдая»  - «Будущее начинается сегодня: контуры завтрашнего мира»  - звучит очень актуально.

В  прошлом году в  рамках Валдайского форума мы говорили о  неустроенности миропорядка. К  сожалению, за  прошедшие месяцы к  лучшему мало что изменилось, если быть откровенным  - ничего к  лучшему не  изменилось.

Противоречия, связанные с  перераспределением экономической мощи и  политического влияния, только нарастают, груз взаимного недоверия сужает наши возможности для того, чтобы эффективно отвечать на  стоящие перед мировым сообществом реальные вызовы и  реальные угрозы. По  сути в  кризисе оказался сам проект глобализации, а  в  Европе говорят уже  - мы это хорошо знаем, слышим  - о  несостоятельности мультикультурализма.

Считаю, что такая ситуация  -во  многом следствие ошибочного, поспешного, а  в  чем‑то и  самоуверенного выбора, сделанного элитами некоторых государств четверть века назад. Тогда, на  рубеже 80-90-х годов, был шанс не  просто ускорить процессы глобализации, а  придать им качественно иной, гармоничный, устойчивый характер.

Однако, посчитав себя победителями в  «холодной войне»,  -не  посчитав, а  мы слышали, прямо рассуждая об  этом, некоторые страны предпочли просто начать «перелицовывать» мировой политический и  экономический порядок под себя, под свои интересы.

Находясь в  явной эйфории, они, по  сути, отказались от  содержательного, равноправного диалога с  другими участниками международной жизни, предпочли не  создавать и  совершенствовать универсальные институты, а  попытались распространить на  весь мир действие своих собственных структур, норм и  правил, пошли по  пути глобализации и  безопасности «для себя, любимых», для избранных, а  не  для всех. Оказалось, что далеко не  все с  этим согласны.

Что греха таить, мы с  вами прекрасно знаем и  понимаем: многие были не  согласны, но  кто‑то уже не  мог этому противостоять, а  кто‑то еще не  был к  этому готов. Но  в  результате, тем не  менее, систему международных отношений лихорадит, глобальная экономика не  может выйти из  системного кризиса. При этом принципы и  правила  - как в  политике, так и  в  экономике  -постоянно перетасовываются, зачастую выворачивается наизнанку то, что совсем недавно считалось истиной, возводилось в  догму.

Если сегодня «сильным мира сего» выгодны какие‑то стандарты или нормы, они заставляют подчиняться им и  всех остальных. Но  если завтра такие стандарты начинают мешать, их немедленно отправляют «в  корзину», объявляют устаревшими и  устанавливают новые правила или пытаются это сделать.

Так было принято решение о  нанесении ракетно-бомбовых ударов в  центре Европы, по  Белграду; по  Ираку, затем по  Ливии. Да  и, собственно говоря, в  Афганистане операция началась без соответствующего решения Совета Безопасности Организации Объединенных Наций. Стремясь изменить в  свою пользу стратегический баланс, сломали и  международно-правовой режим, запрещавший развертывание новых систем противоракетной обороны. Создали и  накачали оружием террористические группировки, жестокость которых толкает миллионы мирных людей к  бегству, переселению, миграции, а  целые регионы ввергает в  хаос.

Мы видим, как жертвуют свободой торговли и  используют так называемые санкции для политического давления, в  обход Всемирной торговой организации пытаются формировать закрытые экономические альянсы с  жесткими правилами и  барьерами, где главные выгодоприобретатели  -свои транснациональные корпорации. Почему это происходит, мы тоже знаем: не  удается решить в  рамках ВТО накопившиеся проблемы, значит, в  стороночку отодвинем все эти правила и  саму организацию и  создадим новую. Это именно то, о  чем я только что сказал.

При этом мы не  видим желания некоторых наших партнеров решать реальные международные проблемы. В  созданных еще во  время «холодной войны» и  явно переживших свой век структурах, таких, например, как НАТО, несмотря на  все разговоры о  необходимости адаптации к  новым условиям никакой реальной адаптации к  новым условиям не  происходит. А  такой важный механизм обеспечения общеевропейской, да  и  трансатлантической безопасности, как ОБСЕ, постоянно пытаются превратить в  инструмент обслуживания чьих‑то внешнеполитических интересов. И  в  результате этот важнейший инструмент работает вхолостую.

При этом постоянно штампуются угрозы  -вымышленные, мифические, вроде пресловутой «российской военной угрозы». Действительно, это прибыльное занятие: можно новые военные бюджеты выбивать в  своих собственных странах, нагибать союзников под интересы одной сверхдержавы, расширить НАТО, приблизить инфраструктуру альянса, боевые подразделения, новую технику к  нашим границам.

Конечно, очень приятно, подчас и  выгодно, выдавать себя за  защитников цивилизации от  каких‑то новых варваров. Однако дело в  том, что Россия‑то ни  на  кого нападать не  собирается. Да  и  смешно это: я ведь тоже читаю и  ваши аналитические материалы, не  только присутствующих здесь в  зале, но  и  аналитиков из  тех  же Соединенных Штатов, из  Европы.

Немыслимо просто, глупо и  нереалистично. В  одной Европе  -300 миллионов, все члены НАТО; с  США общая численность населения  -600 миллионов человек, наверно. В  России 146 миллионов всего сейчас. Просто смешно даже об  этом говорить. Нет, это все равно используется для достижения своих политических целей.

К  числу мифических, придуманных проблем относится и  развернутая в  США истерия, по‑другому не  могу сказать, по  поводу влияния России на  ход нынешних выборов американского Президента. Казалось  бы, в  Америке действительно множество острых, действительно насущных проблем  -от  колоссального государственного долга до  роста насилия с  применением огнестрельного оружия и  фактов полицейского произвола.

И, наверное, в  ходе выборов разговор должен был  бы идти именно об  этом, о  других нерешенных проблемах. Но, видимо, сказать элите особенно нечего, нечем общество успокоить. Поэтому куда проще отвлечь внимание людей на  российских так называемых хакеров, шпионов, агентов влияния и  так далее, и  тому подобное.

Хочу задаться вопросом и  вам этот вопрос задать: неужели кто‑то всерьез думает, что Россия может как‑то повлиять на  выбор американского народа? Америка  - это какая‑то «банановая страна», что  ли? Америка  -это великая держава. Если я не  прав, поправьте меня, пожалуйста.

Возникает вопрос: если дальше все будет развиваться в  таком русле, что ждет мир? Каким он будет завтра? Есть  ли ответы на  вопросы, как обеспечить стабильность, безопасность, устойчивость экономического роста? Как повысить благосостояние людей?

Как это ни  печально признать, никакого консенсуса на  этот счет в  мире нет. Не  знаю, может быть, в  ходе состоявшихся дискуссий вы пришли к  такому общему выводу, мне было  бы, конечно, интересно об  этом услышать. Но  существует, совершенно точно, дефицит стратегии и  идеологии будущего. Это создает атмосферу неуверенности, которая прямо влияет на  общественные настроения.

Социологические исследования, проводимые по  всей планете, показывают, что жителям разных стран и  континентов будущее, к  огромному нашему сожалению, чаще всего кажется смутным и  мрачным. Будущее не  зовет, оно пугает. При этом люди не  видят реальных возможностей и  механизмов что‑либо изменить, как‑то повлиять на  ход событий, на  выбор политики.

Да, формально все атрибуты демократии в  современных странах налицо: выборы, свобода слова, доступ к  информации, право выражать свое мнение. Однако даже в  так называемых развитых демократиях у  большинства граждан нет реального влияния на  политические процессы, нет прямого, реального влияния на  власть.

Граждане чувствуют, что их интересы и  представления элит о  единственно правильном курсе, который эти элиты выбирают, все чаще и  больше расходятся между собой. Как следствие -референдумы, выборы все чаще преподносят сюрпризы, сюрпризы для власти. Люди голосуют совсем не  так, как им советовали официальные, респектабельные средства массовой информации, и  не  так, как это рекомендуют так называемые системные партии. А  общественные движения, которые еще совсем недавно считались слишком «левыми» или слишком «правыми», выходят на  авансцену, оттесняя политических тяжеловесов.

Сперва такие неудобные результаты поспешили объявить некой аномалией, случайностью. Когда они стали повторяться, заговорили о  том, что общество не  понимает тех, кто  находится на  олимпе власти, не  доросло до  того, чтобы оценить устремления властных структур, заботу о  народном благе, а  то  и  вовсе доходят до  истерики, мол, это следствие зарубежной, как правило, российской пропаганды.

Я вам скажу, уважаемые друзья и  коллеги, хотелось  бы мне иметь такую пропагандистскую машину в  России, но  это, к  сожалению, не  так. У  нас нет таких глобальных средств массовой информации, как CNN, BBC и  некоторые другие, у  нас таких возможностей пока нет.

Что касается тезиса о  торжестве маргиналов, популистов над здравомыслящим, трезвым, ответственным меньшинством, то  дело, конечно, и  не  в  популистах и  иже с  ними, а  дело в  том, что простые люди, рядовые граждане перестают доверять правящему классу, вот в  чем проблема.

Кстати, политическая повестка и  так уже выхолощена, выборы перестают быть инструментом перемен, а  сводятся к  скандалам, обсуждению компроматов. Простите меня, к  обсуждению того, кто кого  за  что ущипнул, кто с  кем спит. Это просто переходит всякие границы. Да  и, честно говоря, если посмотреть на  программы различных кандидатов, то  такое впечатление, что они вообще скроены по  одним и  тем  же лекалам, разница‑то небольшая или ее вообще, по  сути, нет.

Элита словно не  замечает углубляющегося расслоения в  обществе и  размывания среднего класса, и  при этом насаждают идеологические модели, которые, на  мой взгляд, разрушают культурную, национальную идентичность. А  в  некоторых случаях, в  некоторых странах и  жертвуют национальными интересами, отказываются от  суверенитета в  обмен на  благосклонность сюзерена.

Резонно возникает вопрос: так кто  же, в  самом деле, маргинален? Расширяющийся класс наднациональной олигархии и  бюрократии, часто фактически не  избираемый и  не  контролируемый обществом, или большинство граждан, которое хочет, в  общем‑то, простых и  понятных вещей: стабильности, свободного развития своих стран, жизненных перспектив для себя и  своих детей, сохранения своего культурного лица, а  главное, элементарной безопасности для себя и  своих близких.

Так, люди откровенно напуганы тем, что на  их глазах терроризм из  какой‑то далекой угрозы стал повседневностью, что теракт может произойти буквально рядом, на  соседней улице, если не  на  собственной улице, а  орудием массового убийства способно стать любое подручное средство: от  изготовленной кустарным способом взрывчатки до  обычного грузовика.

Более того, теракты последних лет в  Бостоне, других американских городах, в  Париже, Брюсселе, Ницце, в  городах ФРГ, да, к  сожалению, в  нашей стране, показывают, что террористам уже не  нужны ни  ячейки, ни  организационные структуры, они могут действовать и  в  одиночку, автономно, достаточно лишь идеологически их мотивировать и  направить на  врага, на  нас с  вами.

На  примере террористической опасности со  всей очевидностью проявляется неспособность оценить характер, причины возникновения нарастания угроз. Мы видим это по  тому, как развивается ситуация в  Сирии. Остановить кровопролитие и  запустить политический процесс не  удается. Казалось  бы, после долгих переговоров, огромных усилий и  сложных компромиссов наконец начал формироваться единый фронт борьбы с  терроризмом.

Однако  этого не  произошло, он фактически не  создан. Не  сработали и  наши личные договоренности с  Президентом Соединенных Штатов, в  Вашингтоне нашлись силы, которые сделали все, чтобы эти договоренности не  были реализованы на  практике. Все это демонстрирует необъяснимое, я  бы сказал, иррациональное стремление западных стран раз за  разом повторять свои ошибки, как у  нас в  народе говорят, наступать на  одни и  те  же грабли.

Все мы видим, что происходит в  том  же Афганистане, Ираке, Ливии, ряде других стран. Я задаюсь вопросом: где результаты борьбы с  терроризмом и  экстремизмом? По  большому счету, в  глобальном масштабе, регионально где‑то, в  отдельных местах результаты есть, но  глобально результатов борьбы с  терроризмом нет, а  угрозы только нарастают.

Мы все помним эйфорию некоторых столиц по  поводу так называемой «арабской весны». Где сегодня эти бравурные марши? А  призывы России к  совместной борьбе с  террористами игнорируются. Более того, террористические группировки продолжают вооружать, снабжать, обучать в  надежде использовать их, как и  прежде, для достижения своих политических целей. Это очень опасная игра, и  хочу еще раз обратиться к  подобным игрокам: в  данном случае экстремисты хитрее, умнее и  сильнее вас, и, заигрывая с  ними, вы всегда будете проигрывать.

Уважаемые участники форума! Очевидно, что сейчас мировому сообществу важно сосредоточиться на  действительно реальных проблемах, стоящих перед всем человечеством, решение которых позволит сделать мир и  безопасным, и  стабильным, а  систему международных отношений равноправной и  справедливой. И, как уже говорил, в  конечном счете превратить глобализацию из  глобализации для избранных в  глобализацию для всех. Убежден, любые вызовы и  угрозы можно преодолеть только сообща, на  прочной основе международного права и  Устава Организации Объединенных Наций.

Сегодня именно ООН продолжает оставаться структурой, которой нет равных по  представительности и  универсальности, уникальной площадкой для равноправного диалога. Универсальные правила ООН необходимы, чтобы включить как можно большее число стран в  процесс экономической и  гуманитарной интеграции, гарантировать их политическую ответственность и  обеспечить согласованность действий, разумеется, при сохранении суверенитета и  своей модели развития.

У  нас нет сомнения, суверенитет  -это центральное понятие всей системы международных отношений. Его уважение, укрепление  -это залог мира, стабильности и  на  национальном, и  на  международном уровне. Стран, которые, как Россия, могут опереться на  тысячелетнюю историю, в  мире немало, и  мы научились ценить свою идентичность, свободу и  независимость. При этом мы не  стремимся ни  к  глобальному доминированию, ни  к  экспансии какой‑то, ни  к  конфронтации с  кем  бы то  ни  было.

В  нашем понимании настоящее лидерство сегодня заключается не  в  том, чтобы выдумывать эфемерные угрозы и, спекулируя на  них, пытаться подмять под себя остальных, а  в  том, чтобы видеть реальные проблемы, содействовать объединению усилий государств в  их решении. И  именно так Россия понимает сегодня свою роль в  мировых делах.

Приоритеты, без которых благополучное будущее нашей общей планеты немыслимо, абсолютно очевидны. Не  скажу ничего нового. Прежде всего, это равная и  неделимая безопасность для всех государств. Только прекратив вооруженные конфликты и  обеспечив мирное развитие всех стран, мы сможем говорить об  экономическом прогрессе, решении социальных, гуманитарных и  других ключевых проблем. Важно  на  деле бороться с  терроризмом и  экстремизмом. Уже не  раз говорилось о  том, что победить это зло можно, только объединив усилия всех государств мира. Россия предлагала и  предлагает до  сих пор это всем заинтересованным нашим партнерам.

Необходимо поставить в  международную повестку и  вопрос о  восстановлении прочной государственности, экономики и  социальной сферы стран Ближнего  Востока. Колоссальный масштаб разрушений требует сегодня выработки долгосрочной и  комплексной программы, если хотите, своего рода «план Маршалла» для возрождения этого истерзанного войнами и  конфликтами региона. И  Россия, конечно, готова принять активное участие в  такой совместной работе.

Мир нельзя сделать стабильным, если не  обеспечить поступательное развитие глобальной экономики. Важно создать условия для созидательного труда и  экономического роста, обеспечить темпы экономического роста так, чтобы мир не  был больше разделен на  вечно проигрывающих и  вечно выигрывающих. Правила игры должны быть такими, чтобы развивающиеся экономики имели шанс хотя  бы догнать тех, кого мы называем экономиками развитыми. Нужно добиваться выравнивания темпов экономического развития, подтягивать отстающие страны и  регионы, чтобы плоды экономического роста и  технологического развития были доступны всем, в  том числе это позволит победить одну из  самых тяжелейших проблем современности  -бедность.

Абсолютно очевидно  и  то, что экономическое сотрудничество должно быть взаимовыгодным и  базироваться на  всеобщих универсальных принципах, чтобы каждое государство могло стать равноправным участником мировой хозяйственной жизни. Да, в  среднесрочной перспективе тенденция на  регионализацию мировой экономики, видимо, продолжится, но  региональные торговые соглашения должны дополнять, развивать, а  не  подменять универсальные нормы и  правила.

Россия выступает за  гармонизацию региональных экономических форматов на  основе принципов прозрачности и  уважения интересов друг друга. Именно так мы выстраиваем деятельность Евразийского экономического союза, ведем переговоры с  нашими партнерами, в  том числе о  сопряжении с  реализуемым Китаем проектом «Экономического пояса Шелкового пути». Рассчитываем, что это позволит создать большое Евразийское партнерство, которое в  перспективе может превратиться и  в  один из  центров формирования в  Евразии широкого интеграционного контура. Для воплощения этой идеи уже начаты переговоры в  формате «пять плюс один» по  соглашению о  торгово-экономическом сотрудничестве между всеми участниками этого процесса.

Важная задача  -это развитие человеческого потенциала. Только мир с  широкими возможностями для всех, с  высококвалифицированными работниками, доступными знаниями, богатством путей самореализации может считаться по‑настоящему свободным. Только мир, в  котором люди разных стран живут полноценной жизнью, а  не  борются за  выживание, может быть стабильным.

Достойное будущее невозможно без заботы об  экологии, конечно, и  решения климатических проблем. Поэтому сохранение природного богатства и  его многообразия, снижение антропогенной нагрузки на  окружающую среду в  ближайшие десятилетия станут все более значимым делом.

Не  менее важна и  задача глобальной охраны здоровья. Безусловно, здесь немало проблем с  масштабными эпидемиями, снижением смертности в  ряде регионов мира и  множество, множество других. Здесь  же огромное поле для развития, конечно. Дать жителям планеты, причем всем опять  же, а  не  избранным, возможность по‑настоящему здоровой, долгой, полноценной жизни  -это очень благородная цель. Словом, фундамент для будущего мира нужно, безусловно, искать уже сегодня, вкладывая средства во  все приоритетные направления развития человечества. И  конечно, важно, чтобы контуры нашего общего будущего широко обсуждались, чтобы все здравые, перспективные предложения были услышаны.

Уважаемые коллеги, дамы и  господа! Не  сомневаюсь, что в  этой работе вы  -члены Валдайского клуба  -примете самое активное участие. Ваш высокий экспертный потенциал, уровень позволяет всесторонне оценить процессы, происходящие и  в  России у  нас, и  в  мире, увидеть, спрогнозировать развитие долгосрочных тенденций, дать им оценки, идеи подтолкнуть новые и  рекомендации предоставить, которые помогут нам найти путь к  более благополучному и  более стабильному будущему, в  котором мы все так нуждаемся.

Спасибо вам большое за  внимание.

Колтон:  Спасибо большое, господин Путин.

А  сейчас хотел  бы предоставить слово госпоже Халонен. Она так  же, как я понимаю, выступит от  трибуны.

Халонен:  Уважаемые участники.

Большое спасибо за  организацию Валдайского клуба, спасибо, что пригласили меня поучаствовать в  этих обсуждениях. Тема очень интересная, своевременная, как было уже отмечено. И  мы видим новую динамику, которая влияет на  всех нас, на  глобальный мировой порядок, на  региональные дела. Я очень рада тому, что мои коллеги, мои хорошие друзья  - бывший президент Австрийской Республики господин Фишер, а  также господин Путин  - со  мной сегодня разделяют трибуну. Мы сотрудничали на  протяжении последних десятилетий вместе, и  мы разделяем многие идеи о  том, как мы  бы хотели, чтобы мир развивался в  будущем. Поэтому я думаю, что обсуждения будут очень открытыми, откровенными.

Философия международного развития для нового мира используется в  заголовке наших обсуждений, и  она напоминает мне о  тех годах Горбачева, говорившего о  новом мировом порядке. Новый мировой порядок произошел частично, как предусматривалось, а  частично не  так, как предусматривалось. И  я не  уверена, можем  ли мы говорить действительно о  порядке. Конечно  же, мы приветствуем оптимизм, мы многого добились, мир действительно изменился. Тем не  менее, думаю, не  все понимают, что мир будет состоять из  многих игроков. И  что это значит, когда у  нас так много игроков одновременно?

Коллективные глобальные действия сталкиваются со  многими сложностями, в  частности в  сфере глобальной политики безопасности. Таким образом, люди говорят, что изменения всегда представляют собой возможность. Но  сегодня, несмотря на  усилия, направленные на  стабилизацию международных отношений, глобальной экономики и  благосостояния, как уже сказал Президент Путин, у  нас есть проблема того, как справляться с  кризисами.

И  действительно, очень много вызовов и  проблем стоит перед нами. Что  же я наблюдала во  время участия в  различных форумах за  последние годы, особенно во  время своего президентства? Люди всегда говорят, что этот мир  - это мир полной неопределенности. Это действительно так. Люди чувствуют каждый день, что они очень сомневаются в  будущем, и  иногда это очень парадоксально, поскольку мы настолько продвинулись вперед.

В  любом случае это мир, в  котором мы живем, мир, в  котором нам нужно строить фундамент для устойчивого будущего, и  если мы будем ждать, лучше не  станет, и  мы должны  быть в  состоянии работать на  различных фронтах. И  хотя, к  сожалению, конфликты по‑прежнему имеют место и  становятся все более гибридными по  своей природе, нам нужно понимать, что представляет собой устойчивое развитие. Возможно, нам уже известно, каким может быть порядок в  будущем. Конечно, СМИ всегда заинтересованы в  освещении конфликтов, но  хочу рассказать вам о  том, что будет в  будущем.

Повестка, принятая Организацией Объединенных Наций в  сентябре 2015  года до  2030  года, представляет собой мощную основу для дальнейшей работы. И  именно Организация Объединенных Наций объединила все крупные державы, основных игроков, и  мы добились успеха. Мне очень приятно сознавать, что борьба с  нищетой и  неравенством является центральным элементом этой повестки дня, в  особенности неравенство гендерное.

С  момента саммита в  Рио, думаю, что мы все заявили о  том, что мы слишком сильно используем свои природные ресурсы. Однако, к  сожалению, мы недостаточно использовали человеческий потенциал, в  особенности потенциал женщин, бедного населения, а  также молодых людей. И  когда я смотрю на  этот зал, я вижу, что многое уже меняется.

Очень серьезная политическая воля была  проявлена в  2015  году. Однако сейчас необходимо сдержать сделанные обещания, лидеры должны будут сделать то, что они взяли на  себя в  качестве ответственности. У  нас есть ресурсы, у  нас есть необходимые научные знания. Стоит вопрос о  политической воле. Во‑первых, это морально необходимо и  абсолютно нужно. Более того, речь идет о  создании интеллектуальной экономики, о  правильном, умном выборе, и  я уверена, что мы сможем добиться успеха.

Организация Объединенных Наций традиционно базировалась на  трех основах. Во‑первых, на  безопасности, правах человека и  развитии. Что касается развития и  прав человека, мне кажется, что удалось на  историческом отрезке добиться серьезного успеха. К  сожалению, конфликты по‑прежнему очень ожесточенные, полны насилия, они стали куда сильнее и  куда более многочисленными, нежели мы надеялись  бы. Однако, как я сказала, к  несчастью, не  закончился период катастроф и  проблем.

Традиционные угрозы, может быть, становятся реже, однако вооруженные конфликты поражают многие страны. Гражданское общество, женщины и  дети являются целью таких конфликтов, к  сожалению. Я считаю, что это трагедия. Я работала с  организациями системы ООН, с  различными группами для того, чтобы способствовать благополучию, здоровью, безопасности женщин и  детей. Ужасно видеть то, что происходит в  Сирии, в  Йемене, во  многих других местах.

Однако давайте посмотрим на  картину еще с  другой стороны. Очень грустно, мы видим, что военная сила, которая используется, может быть слишком сильной. И  я должна сказать, что порой нам приходится пользоваться военной силой для того, чтобы положить конец насилию. Но  каким образом? Мы не  можем принять, чтобы люди страдали, гражданское население страдало, в  особенности дети.

Более того, мы знаем, что в  рамках глобализации всем хорошо известно, что происходит по  всему миру. Так что мы в  качестве населения реагируем на  то, что происходит в  других частях мира. Люди понимают, что справедливо, что хорошо, а  что нет. И  то, что хорошо, должно получать от  нас поддержку. Такова основа моей философии.

Позвольте привести только один пример для того, чтобы завершить свое выступление. Я из  Финляндии, из  Хельсинки, из  рабочего класса. В  моей церкви 24 октября очень долго звонят колокола для того, чтобы помянуть жертв среди гражданского населения в  Алеппо. Это гуманитарное движение распространилось по  всей территории Финляндии, а  сейчас перекинулось и  на  другие страны.

Церкви в  Финляндии также стали прибежищем для тех, кто не  получил статус беженца, но  кто нуждается. Как вы видите, люди прекрасно понимают, что правильно, а  что нет во  многих странах, и  они все говорят, что необходимо положить конец насилию в  Сирии, Йемене, других местах. Они говорят о  том, что мы должны быть больше людьми, более человечными по  отношению друг к  другу.

Господин президент, господин Путин. Я была обеспокоена вашим выступлением, потому что вы нарисовали такую мрачную картину будущего, однако в  конце вы сказали, что есть все‑таки проблеск надежды и  есть воля к  сотрудничеству. И  хочу сказать, даже когда самые обычные люди, рядовые граждане, которые живут в  серьезных, стесненных условиях, они все хотят, чтобы у  них была надежда в  будущем. Нам необходимо работать вместе для того, чтобы эта надежда воплотилась в  жизнь. И  мне очень приятно будет продолжать дискуссию.

Колтон:  А  сейчас слово предоставляется господину Хайнцу Фишеру.

Фишер: Прежде всего, хотел  бы поблагодарить организаторов этой встречи за  направленное нам приглашение принять участие в  Валдайской конференции, которая посвящена обмену мнениями  о  проблемах, о  шансах, изменениях в  международных отношениях. В  частности, она посвящена вопросу о  будущем международных отношений.

На  мой взгляд, каждый желает знать, насколько это только возможно, каково будет будущее  - будущее отдельно взятой личности, политическое будущее, экономическое будущее и  так далее. Однако никогда не  может быть удовлетворительного ответа на  этот вопрос, потому что будущее  - это не  только результат воли человека, его личности, это также еще и  продукт объективных факторов. Но  этого недостаточно, это очень сложная смесь двух этих компонентов, двух элементов. Есть множество философских течений, которые пытаются объяснить соотношения в  этой смеси. Есть много интереснейших книг, в  которых выражается различный подход к  тому, как мы должны смотреть на  будущее. Есть два основных направления мысли.

Во‑первых, некоторые считают, что в  начале цивилизации, на  заре,  был золотой век, рай, а  затем люди из‑за  своих грехов пали. И  они  все падали и  падали, это падение продолжалось на  протяжении истории. Согласно другому подходу говорится, что сперва существовал хаос, все воевали против всех, право сильного господствовало, насилие царствовало. Затем сложилось рабовладельческое общество, феодальное общество, наконец, капиталистическое общество, и  в  конце концов настал последний этап, когда причины антагонизма, насилия остались позади. Мне кажется, что ни  тот, ни  другой подход не  подходит нам.

Сам я родился еще до  Второй мировой войны. Я помню о  последних днях этой войны, помню, в  частности, о  сложных, но  многообещающих временах восстановления после войны. Проблеском надежды, положительной чертой послевоенного времени нашей эры было подписание в  1955  году Соглашения о  восстановлении суверенного Австрийского государства. И  говорилось тогда в  этом договоре о  выводе иностранных войск из  нашей страны. Мы считали, что этот момент положит начало положительному периоду успеха не  только для Австрии, но  и  для всей Западной Европы.

Однако, к  сожалению, одна  тень нависла над этим положительным развитием. А  именно, разделение Европы в  ходе «холодной войны», а  также возникла угроза «горячей войны». На  излете 90-х годов пропало разделение Европы, которое было главной причиной напряженности. В  тот момент казалось, что будущее будет светлым, что международные отношения будут развиваться хорошо и  поступательно. Однако вновь развитие пошло по  другому направлению, надежды, чаяния не  оправдались.

Можно даже сказать, что те возможности, которые возникли в  тот момент, не  были задействованы полностью. Вновь было продемонстрировано, что история, как я только что сказал, не  представляет собой линейный процесс, она развивается волнами, она качается от  прогресса к  регрессу, есть положительные изменения, есть отрицательные изменения. Конечно, прогресс  -разница от  континента к  континенту, вне зависимости от  глобализации.

Хотел  бы сконцентрировать свое внимание на  Европе и  на  соседнем регионе. Я по‑прежнему убежден, что проект европейского сотрудничества, который был закреплен в  виде идей, лежащих в  основе Европейского союза, по‑прежнему необходим, это такое предприятие, которое нам нужно. Более того, европейское сотрудничество будет оставаться важной целью, важным стратегическим элементом в  обозримом будущем.

Отчасти это объясняется тем, что, как мы слышали на  протяжении многих дискуссий, Европейский союз отчасти лишился слаженности и  своей привлекательности. Объясняется это недостаточным уровнем финансовой и  экономической координации. Существуют различные интересы между государствами-членами, эти интересы все более и  более проявляются, возникают проблемы, европейская солидарность не  работает так, как она должна работать.

Я должен упомянуть проблему беженцев. Европейский союз на  фоне этой проблемы продемонстрировал отчасти свою несостоятельность и  отсутствие солидарности. Отношения между ЕС и  Российской Федерацией также развивались не  так, как мы на  то  надеялись 25 лет назад. Я знаю аргументы, приводимые обеими сторонами относительно того, кто или что ответственны за  такое развитие событий. Однако сейчас мы говорим ведь не  о  прошлом, мы говорим о  будущем. И  та, и  другая сторона должны продемонстрировать, что они осознают важность отношений друг с  другом. Европейский союз, в  частности, не  должен упускать из  виду тот факт, что на  протяжении последнего века развивались отношения между Европой и  Россией, и  что Москва иначе смотрит на  развитие НАТО, и  точка зрения Москвы отличается от  брюссельской или вашингтонской.

Россия  же должна принимать к  сведению, она  должна учитывать то, что некоторые действия, связанные с  использованием военной силы, не  соответствуют международному праву, они вызывают раздражение европейской публики и  отражаются на  политике ЕС. В  частности, последний пример тому  - Крым.

Алеппо  - это символ того, каким образом сложно провести грань между борьбой с  террористами, с  одной стороны, и  бомбардировками ни  в  чем неповинного населения. Я очень внимательно сегодня утром слушал дискуссию. Есть очень много проблем, которые сопряжены с  этим процессом. Война в  Сирии длится уже дольше, нежели Первая мировая война, и  длится дольше, нежели вторжение Гитлера в  Советский Союз во  время Второй мировой войны.

Это ужасная война уже унесла сотни тысяч человеческих жизней, и  она привела к  ухудшению отношений между теми странами, которые даже не  имеют общей границы с  Сирией. Доверие было подорвано. Более того, этот процесс сопряжен с  всплеском терроризма. Более того, терроризм порождает страх, страх порождает агрессию, а  агрессия ведет к  возникновению фанатизма, с  одной стороны, жесткого национализма, что ставит под угрозу мир и  свободу.

То  же самое, пусть и  несколько в  другом масштабе, мы наблюдаем на  примере палестино-израильского конфликта. Кажется, что решение этого конфликта как никогда далеко. Совсем недавно я присутствовал на  похоронах Шимона Переса в  Иерусалиме. Даже в  слове на  этих похоронах говорилось о  том, что мир должен быть достигнут. Шимон часто  говорил: «Невозможно Израилю безопасно существовать без мира». Нынешнее  же правительство Израиля концентрируется не  на  мире, а  на  безопасности. Они утверждают, что без безопасности не  может быть мира. Однако безопасность не  может пользоваться приоритетом перед миром, и  тот и  другой фактор, и  то  и  другое условие должны быть воплощены в  жизнь одновременно.

Дамы и  господа, можно задаться вопросом: есть  ли какие‑то положительные аспекты, есть  ли какие‑то положительные возможности, таящиеся в  будущем? Ответ  -да. Соглашение между «пятеркой» и  «пять плюс один» в  формате с  Ираном по  иранской ядерной программе  -это хороший пример успеха.

Еще один пример успеха  -это успешное подписание Парижского соглашения по  изменению климата. Это первый положительный шаг, хотя многое еще предстоит сделать для того, чтобы решить эту проблему в  целом. Европейская интеграция как таковая, даже невзирая на  ряд негативных тенденций, которых я только что коснулся, невзирая на  решения, даже нерешительность в  целом представляет собой историю успеха.

Я также возлагаю большие надежды на  работу Организации Объединенных Наций. Очень часто ООН попадает под град критики, их обвиняют в  бессилии, тем не  менее, ООН по‑прежнему остается важнейшим игроком в  международных отношениях, а  также нравственным авторитетом. Цели  развития тысячелетия сыграли ключевую роль в  сокращении крайней нищеты почти на  50 процентов. С  тех пор удалось добиться снижения материнской смертности, детской смертности на  45 процентов и  на  50 процентов соответственно. Была принята новая повестка дня  -развитие до  2030  года. В  рамках этой повестки дня поставлены цели  -продолжить этот прогресс, были сформулированы реалистичные, важные цели.

Даже несмотря на  то, что невозможно в  количественных показателях измерить развитие демократии, я убежден, что демократия в  качестве политической системы, ограничивающей власть тех, кто  находится у  кормила, наблюдается. Более того, мирный переход к  демократии будет становиться все более и  более распространенным. То  же самое касается прав человека, а  также растущего уважения к  правам человека.

Все шире и  шире наблюдается признание этого показателя в  качестве показателя эффективного управления. Более того, я считаю, что демократия должна сыграть важную роль в  наших обсуждениях о  том, каким должно быть будущее. Это, в  частности, касается следующего факта, это мое мнение. Демократическая система, а  также готовность к  миру, к  избеганию войны в  некотором смысле переплетены, взаимосвязаны.

В  футболе следующий матч всегда становится самым важным. Во  внутренней политике следующие выборы всегда самые важные, а  в  международных отношениях следующие 10 лет  - это самое важное время, а  также самое сложное время одновременно. Однако кое‑что совершенно ясно, несомненно, история не  носит линейного характера. Но  поскольку историю творит человечество, мы несем на  своих плечах ответственность за  то, каким образом история будет развиваться на  протяжении следующего десятилетия. Вот почему. Речь идет о  нашей коллективной ответственности. Мы должны поддерживать мир, пользоваться теми возможностями, которые нам предоставляются. Мы должны учиться на  прошлых ошибках, а  также стремиться к  положительному развитию в  будущем.

Колтон:  Спасибо, господин Фишер. Господин Мбеки.

Мбеки:  Как и  мои коллеги, хочу поблагодарить Валдайский дискуссионный клуб за  приглашение поучаствовать.

Я хотел  бы верить в  то, что вы поймете, почему сегодня я выступаю перед вами, для того чтобы представить никем не  санкционированное мнение Африканского континента о  вопросах нашей повестки дня. Думаю, что все из  нас вспомнят о  Декларации тысячелетия ООН, которая была принята в  2000  году, где говорилось о  целях развития тысячелетия, а  также содержались глобальные обязательства, в  частности, я цитирую: «Обеспечить специфические нужны Африки». И  затем, в  2002  году, в  сентябре, Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию по  новому партнерству в  целях развития Африки.

И  затем в  2002  году, в  сентябре, Генеральная Ассамблея ООН приняла Декларацию по  новому партнерству в  целях развития Африки, и  международная поддержка, реализация этого нового партнерства в  целях развития Африки крайне важна  - это опять была цитата.

В  октябре 2014  года Генеральный Секретарь ООН созвал совещание высокого уровня, перед которым была поставлена задача выработать рекомендации по  операциям ООН сегодня и  в  будущем. В  докладе этой группы, этой панели, содержалось следующее: в  плане предотвращения конфликтов или реагирования на  конфликты региональные партнерства  на  Африканском континенте должны укрепляться.

И  думаю, что для того чтобы понимать полностью важность этих рекомендаций, мы должны помнить о  том, что в  2015  году 80 процентов миротворцев ООН были развернуты в  Африке. И  уважаемые коллеги заметили, что процитированные мною документы ООН, относящиеся к  двум главным проблемам Африканского континента,  -это социально-экономическое развитие, обеспечение мира и  безопасности.

Я упомянул эти документы для того, чтобы обозначить главные проблемы, с  которыми сталкивается Африканский континент, во‑первых.

Во‑вторых, обозначить, что эту реальность признает мировое сообщество.

И, в‑третьих, что международное сообщество принимает на  себя обязательство вступить в  партнерство с  Африкой для того, чтобы успешно справляться с  этими проблемами.

Учитывая тему, выдвинутую на  обсуждение, хотел  бы сделать несколько высказываний о  том, с  какими проблемами сталкивается Африка, а  также объем, в  котором ООН реагирует на  эти проблемы, также о  философии развития.

В  первую очередь хотел  бы сказать в  этой связи, что для того чтобы Африка добилась упомянутых мною целей, Африке необходим новый мир. Второе категоричное утверждение, которое я хочу сделать,  - это то, что эти требования представляют собой категоричное противоречие тому, что Африканский континент является мировой периферией. И  третье категоричное утверждение, которое я сделаю, заключается в  том, что глобальное процветание и  мир во  всем мире недостижимы, в  то  время как Африка исключена и  как участница таких прекрасных результатов. И  четвертое утверждение, которое я хотел  бы сделать: поддержание мира и  развитие невозможно без относительной автаркии в  том, что относится к  Африканскому континенту.

Что касается борьбы с  бедностью и  других целей  - хотел  бы подтвердить, что наш континент по‑прежнему с  энтузиазмом относится к  принятию очень амбициозных целей устойчивого развития, как уже упомянул наш президент. И  это связано с  теми глобальными обязательствами, поскольку для достижения целей устойчивого развития никто не  останется позади  -я опять упомянул цитату.

Для нас, африканцев, это означает, что система глобального правительства должна меняться таким образом, чтобы можно было достигнуть действительно цели устойчивого развития и  тех целей, которые я обозначил. И  в  различные периоды времени существовали системы неравных правительств, в  том числе в  конце «холодной войны». Все это привело к  тому, что образовался однополярный мир, гегемония, с  Соединенными Штатами в  качестве гегемона.

И  в  том, что касается африканского тысячелетия, как я упомянул, даже победа римлян над карфагенянами, колониализм, неоколониализм. Я хотел  бы сказать, что существование гегемона приводит к  возникновению феномена центра, который преуспевает за  счет существования периферии. И  именно в  плане глобального распределения у  нас есть такая ситуация, когда, я думаю, что комментарий, который сделал господин президент Путин сегодня днем, указывает на  то, как существует сегодня этот мир.

Для Африки  невозможно избавиться от  существующей ситуации вне контекста мира, в  котором  бы уважалось равенство всех наций в  плане определения миропорядка. И  по  этой причине как африканцы, и  именно потому, что мы относительно слабы в  глобальном плане  -в  экономическом, политическом, технологическом плане,  -нам очень нужна  свободная, универсально согласованная система международного права, которую будут уважать все страны.

И, на  наш взгляд, какие  бы легитимные предложения ни  выдвигались в  отношении создания лучшего мира, они должны быть основаны на  той степени международного права, которая уже была согласована. И  это подчеркивает абсолютный императив для всех наций вернуться к  духу и  букве для того, чтобы реализовать то, что было отражено в  Уставе ООН и  в  других стратегических документах, которые были приняты после 1945  года в  рамках ООН. Существование согласованного международного права, а  также надежда на  реформированные институты ООН должны быть центром философии международного развития для нового мира.

Колтон:  Сейчас мы уже выслушали выступление всех четырех ораторов. Мы начнем обсуждение довольно коротко, поскольку здесь так много желающих задать вопросы. Возможно, я начну с  небольшим, коротким вопросом, и  на  него может ответить любой из  присутствующих ораторов.

Во  время комментариев президента Путина меня удивил акцент на  безопасности  и  отсутствии безопасности. И  с  дилеммой безопасности, с  которой мы сталкиваемся, когда мы говорим о  вопросах развития, я думаю, что это естественный способ, поскольку мы извлекли тот урок из  истории, что без безопасности, предсказуемости развития не  будет. Поэтому сейчас очень мучительный момент, когда развитие осуществляется.

Люди, которые живут в  четырех странах, представители которых сидят здесь, живут лучше, чем их предки, все это происходит по  всему миру, но  отсутствие безопасности в  мире, тем не  менее, есть, и  философ Гоббс говорил об  этом, что это то  состояние, при котором нет власти, приводит к  отсутствию безопасности, нестабильности и  неспособности отдельных людей обеспечить себе лучшую жизнь. И  по  всему миру происходил процесс строения государств, более сильных государств, и  необходимо государствам учиться жить друг с  другом в  мире, в  мирном сосуществовании.

Поэтому хотел  бы задать очень общий вопрос нашим панелистам. Хотел  бы спросить следующее. Во  время выступлений каждого из  вас вы все упоминали о  том решении, которое предлагал Гоббс,  - это построение институтов, изменение институтов. И  хотел  бы спросить вас, что должно быть нашим важнейшим приоритетом сейчас?

Президент Путин отметил в  конце выступления важность ООН, важность того, чтобы ООН стала более эффективной, и  использование ООН вместе с  другими силами. Некоторые другие ораторы говорили  о  необходимости реформировать созданные институты. Например, господин Мбеки об  этом упомянул. Наши европейские коллеги упоминали историю успеха, включая Европейский союз, например. ЕС появился достаточно недавно. Поэтому мой вопрос: что самое важное, о  чем мы должны подумать сообща?

Мы должны создавать новые институты для вопросов безопасности или мы должны говорить о  возвращении к  тем институтам, которым сейчас уделяется меньше внимания, таким как ООН? Или мы должны в  первую очередь концентрировать свои усилия на  реформировании существующих институтов? А  когда я говорю об  институтах, я говорю прежде всего о  международных институтах. Поэтому хотел  бы сейчас предложить ораторам, может быть, начиная с  президента Путина, поделиться своим мнением, если у  вас есть такое желание, конечно.

Путин:  Просто полностью присоединяюсь к  тому, что сказал президент Табо Мбеки. Он сказал, я даже записал, процитирую: «Нужна система международного права, которая уважалась  бы всеми странами». Нужно вернуться к  Уставу Организации Объединенных Наций. Абсолютно правильно. И  если  бы он этого не  сказал, я должен был  бы сказать это сам. Я полностью разделяю эту точку зрения. Мы просто пренебрежительно начали относиться к  Уставу ООН, вытесняя его при принятии очень важных решений, делая вид, что это уже не  важно, устарело.

А  потом, когда мир сталкивается с  острыми проблемами, те, кто виноват в  нарушении  Устава Организации Объединенных Наций, резко начинают призывать к  исполнению основных положений Устава ООН. Так нужно с  самого начала, чтобы все это помнили и  уважали Устав ООН. Нужна надежная система международного права, которая была  бы гарантией от  любых злоупотреблений сил.

Халонен:  Думаю, что мы сейчас, на  данный момент, создали государство наций. Мы знаем слабости государства наций, и  нам нужно тем не  менее развивать их сильные стороны. Я, поскольку сама из  Финляндии, говорю о  государстве благосостояния. Это демократия, это верховенство  закона, это благосостояние, это социальные, экономические, культурные права народов, всех людей, также и  мигрантов. И  когда  мы говорим о  разнице между целями тысячелетия, целями устойчивого развития… Помню, когда я была сопредседателем на  саммите тысячелетия, я слышала от  людей, что они хотят добиться лучшего будущего.

И  это крайне важно, поскольку некоторые люди говорят, что мы слишком наивные в  наших надеждах сделать мир лучше. Действительно, мы добиваемся каких‑то успехов, может быть, не  во  всем, но  все‑таки мы двигаемся к  успеху. Если мы сравним ЦРТ и  ЦУР, ЦРТ в  основном создавались для правительств, в  основном для правительств богатых стран, которые преуспевают, для того чтобы продемонстрировать глобальную солидарность со  странами Юга.

Но  сейчас цели устойчивого развития показывают, что мир  -это нечто большее, чем просто государство-нация, это также и  бизнес-сообщество, это также проблема. Без системы, в  которой будет больше игроков, нам будет сложно. И, как господин Фишер,  бывший президент Австрийской Республики, говорил о  системном анализе, думаю, что в  рамках Валдайского клуба вы также могли  бы подумать о  том, как консультироваться с  экспертами, которые специализируются на  системном анализе. Я думаю, что это часть ответа  на  Ваш вопрос.

Также необходимы меры укрепления доверия. Это очень простые слова, и  все это лежит в  основе государства-нации. Все, что мы можем сделать в  целях укрепления доверия, мы видим в  Балтийском море, нашем общем море, а  также на  других, более крупных участках.

Мне было  бы очень интересно  узнать, поскольку мы сейчас в  России, как Вы, господин Путин, видите это развитие, таким образом, в  будущем. Думаю, что у  меня есть некий луч надежды в  отношении Вашего интереса, в  отношении ООН.

Колтон:  Вы хотели  бы сейчас ответить, господин Президент, или мы сначала выслушаем других ораторов?

Путин:  Думаю, что выслушаем Хайнца и  Табо.

Колтон:  Хорошо, спасибо. Господин Фишер, пожалуйста.

Фишер:  Нам всем известно, что институты, а  также неправильно созданные институты могут частично являться проблемой. Но  в  большинстве случаев они не  представляют собой целую проблему, и  те  же самые институты, которые хорошо функционируют при определенных ситуациях, могут при других обстоятельствах, в  другой среде, при другой экономической ситуации быть гораздо слабее и  казаться неправильно созданными.

В  том, что касается Европейского союза, в  последние годы ситуация, если мы посмотрим, например, на  торговые соглашения с  Канадой, становится очевидно, что часть ответа на  вопрос лежит в  том, что необходимо создавать больше возможностей для центральных институтов в  Европейском союзе, больше властных полномочий парламенту, больше власти комиссии, а  также общая экономическая налоговая политика.

С  другой стороны, очевидно, что именно это является очень чувствительной проблемой, и  многие люди чувствуют, что наша автономия, наши возможности как государства все  больше передаются в  Брюссель. И  поэтому, если кто‑то говорит: давайте запустим процесс модернизации и  изменения институтов Европейского союза,  -на  данный момент я  бы сказал: давайте подождем, давайте не  будем торопиться, поскольку на  данный момент это создало  бы очень проблемную ситуацию во  многих европейских странах.

Что  же касается Организации Объединенных Наций, то  я с  большим интересом прислушиваюсь к  аргументам, согласно которым Совет Безопасности, являющийся наиболее влиятельным органом Организации Объединенных Наций, был создан более 70 лет назад. Так что в  соответствии с  этой аргументацией было  бы полезно, было  бы необходимо дать Совету Безопасности новую структуру, такую структуру, которая позволила  бы ему эффективно работать в  текущей обстановке, быть более представительным органом в  том, что касается различных сторон государства.

Однако мы, конечно, понимаем сложности, сопряженные с  этим процессом. Если мы обратимся к  нашим австрийским представителям в  ООН с  вопросом, возможно  ли это, они скажут: нет, это совершенно невозможно, слишком расходятся мнения. Так что решение проблем при помощи реформирования институтов может быть только частью решения проблемы, частью того, что необходимо сделать.

Мбеки:  Что должно быть сделано  - это должно быть сделано. Вы знаете, когда госпожа Халонен говорила, что ООН концентрировалась на  трех столпах направления: на  безопасности, на  правах человека, и, в‑третьих, на  развитии. Я в  действительности убежден, что, когда мы говорим о  безопасности в  глобальном масштабе, о  правах человека в  глобальном масштабе, о  развитии в  глобальном масштабе, невозможно решить какие  бы то  ни  было из  этих проблем в  одиночку успешно на  глобальном уровне, если мы не  обратим свой взор вновь на  Организацию Объединенных Наций в  контексте Устава Организации Объединенных Наций, в  контексте согласованной политики. Мне кажется, что участники конференции принимают это. Мир стал многополярным, и  необходимо, чтобы эта многополярность перетекала в  реальные действия на  практике, для того чтобы успешно справляться с  вызовами.

Каковы многополярные институты, которые сейчас существуют? Таким институтом должна быть ООН. Проблема реформирования Совета Безопасности становится именно в  этом контексте особенно важной. Как сказал господин Фишер, Совет Безопасности создан очень давно, и  он сейчас не  отражает нынешнюю многополярную систему международных отношений. Он должен быть изменен, это сложно. Россия  - член Совета Безопасности, может  быть, она тоже является препятствием на  пути этой реформы. Однако реформирование Совбеза должно произойти.

Мы должны также посмотреть на  взаимоотношения Совета Безопасности и  Генассамблеи, посмотреть на  взаимоотношения с  ЭКОСОС, то  есть на  все структуры. Они должны выражать многополярный характер мира, для того чтобы мы добились успеха на  глобальном уровне в  решении проблем, связанных с  безопасностью, прав человека и  развития. Это невозможно отбросить в  сторону. Я не  говорю, что это единственное, что необходимо сделать, но  структуры должны быть укреплены, они должны быть более представительны и  они должны быть также активизированы таким образом, чтобы все эти институты с  уважением относились, во‑первых, к  реформированному международному праву.

А  во-вторых, как сказал Президент Путин, необходимо… Я не  говорю, что поскольку у  нас есть ООН, то  пропадает суверенитет. Суверенитет никуда не  пропадает. Существует равенство государств. Само существование государств покоится на  этом принципе, и  это должно быть учтено при реформировании института ООН. Многополярный мир должен найти свое полноценное отражение в  ООН. Если  бы это произошло, то  не  было  бы никакой катастрофы в  Ливии, например.

Я завершаю уже свои комментарии. Когда мы говорим о  целях устойчивого развития, они очень важны для Африканского континента и, я убежден, для всех развивающихся стран. Одна из  проблем, с  которыми мы сталкиваемся на  континенте,  -это сложность переговоров с  ЕС по  соглашениям об  экономическом партнерстве. Более того, я считаю, что те переговоры, которые сейчас ведутся с  ЕС, ведутся так, что многие требования ЕС противоречат требованиям ЦУР  -целям устойчивого развития. Если вы посмотрите на  глобальный уровень, то  необходимо будет провести соотношение этих соглашений, с  одной стороны, и  целей устойчивого развития, посмотреть, не  противоречат  ли они друг другу. Вот о  чем я хотел  бы сказать. Спасибо большое.

Колтон:  Вы знаете, я был несколько взволнован. Я боялся, что мой вопрос не  вызовет таких интересных ответов. Но  спасибо большое.

Президент Путин, вы не  могли  бы прореагировать на  то, что было сказано?

Путин:  Еще маленькая ремарка по  поводу того, что господин Фишер сказал. Он упомянул дискуссию в  ЕС по  поводу торгового договора с  Канадой. Это чисто внутриеэсовское дело. Просто маленькая ремарка, если позволите.

Да, действительно, я знаю, что определенное раздражение в  Европе вызывает позиция Валлонии, где всего 3,5 миллиона человек, и  они, эти 3,5, заблокировали принятие решения по  такому глобальному вопросу, как торговое соглашение с  Канадой. Но  ведь когда Бельгия создавала Евросоюз, она создавала его на  определенных принципах и  исходила из  того, что и  у  нее в  целом, и  у  Валлонии будут определенные права.

Если к  сегодняшнему дню ЕС разросся очень сильно, изменился его состав и  так далее, но  права‑то никто не  менял. Может быть, и  нужно эти права поменять, но  сначала нужно тогда предоставить людям, которые создавали эту Организацию, демократическим образом права поменять, а  потом уже требовать от  них согласия.

Теперь, что касается спора. Я знаю этот спор не  так хорошо, как, конечно, европейцы, тем не  менее много или мало прерогатив у  наднациональных органов в  ЕС, замечу, я уже говорил об  этом публично, количество обязательных решений, которые принимает Европарламент в  отношении стран  - членов ЕС, больше гораздо, чем количество обязательных решений, которые принимал Верховный Совет СССР в  отношении республик Советского Союза во  время существования самого СССР. Хорошо это или плохо  -это не  нам решать. Мы за  то, чтобы Европа была сильной, централизованной  -наша позиция. Но  в  самой Европе, там разные точки зрения, и  это, надеюсь, когда‑нибудь завершится каким‑то позитивным решением.

Теперь по  поводу ООН. Я уже говорил об  этом, вынужден повторить: нам нужно обязательно вернуться к  тому, что написано в  Уставе ООН, потому что другой организации, такой универсальной, как ООН, в  мире не  существует. И  если мы сейчас  от  нее откажемся  -это верная дорога к  хаосу. Ничего другого в  мире универсального не  существует. Да, ситуация поменялась в  мире. Да, ООН и  Совет Безопасности нуждаются в  реформах и  реконструкции. Но  как у  нас в  МИДе принято говорить  -это можно сделать, если мы хотим, чтобы сохранялась эффективность этого инструмента, это можно сделать на  основе широкого консенсуса. Нужно, чтобы с  этими реформами согласилось подавляющее большинство участников международного общения.

Теперь, почему нужно обязательно вернуться к  единообразному пониманию принципов норм международного права, выработанных на  основе Устава ООН? Потому что создавалась эта Организация после окончания Второй мировой войны, был определенный расклад сил в  мире. Потом, после распада Советского Союза, Соединенные Штаты решили, что теперь, в  общем‑то, не  с  кем согласовывать и  не  надо ни  с  кем согласовывать кардинальные вопросы. И  началось.

Сначала в  середине 90-х годов  -удары по  Белграду. По  сути, агрессия. Я сейчас не  буду говорить про гуманитарную составляющую, которая предшествовала этим решениям, но  просто наблюдать за  ракетно-бомбовыми ударами в  конце XX века в  центре Европы, не  знаю, как вам, но  для меня это было дикостью какой‑то, просто дико. Тем не  менее это было в  обход Устава ООН, никто  же этого не  санкционировал. Как только столкнулись с  этим, сразу начали говорить, что устарело, надо  бы чего‑нибудь поменять.

Дальше  - больше, дальше события в  Ираке. ООН разве санкционировала действия в  Ираке? Нет. А  до  этого был Афганистан в  2001  году. Да, мы знаем трагические события 11  сентября 2001  года, но  все равно по  действующему Международному праву надо было сходить в  Совет Безопасности ООН и  получить сначала там соответствующую резолюцию. Нет.

Потом  -Ирак. Потом принята была резолюция по  Ливии, о  чем резолюция по  Ливии? Здесь  же все эксперты, все знают, читали  же все эту резолюцию. Что там написано?  -«Бесполетная зона». Какая  же бесполетная зона, если начали наносить ракетно-бомбовые удары по  территории. Грубо извратили просто, опять нарушили Устав Организации Объединенных Наций. Потом  -Сирия.

Тарья, по‑моему, говорила или Хайнц выступал, что в  Сирии только умножается число террористов из‑за  действий в  Алеппо. Разве с  этого началось приумножение терроризма? Разве в  Ираке были террористы? Близко не  было никаких террористов до  разрушения государственных структур страны. А  в  Ливии? Да  ничего подобного там не  было, никаких террористов, там и  духу их не  было. Как только разрушили государственность в  стране, сразу этот вакуум был заполнен кем? Террористами. То  же самое и  в  Сирии происходит.

Я понимаю намек на  наши действия в  том  же Алеппо или где. Но  позвольте, как только началась война в  Сирии, она началась задолго до  нашего участия в  этих событиях. Там сразу и  террористы появились, их начали снабжать оружием. Я  же говорил об  этом в  своем выступлении. Их начали воспитывать, науськивать на  Асада и  так  далее. Потому что других возможностей не  было, они самые эффективные. И  до  сих пор это продолжается. Потому что это самые эффективные боевые подразделения. Их можно, как считают некоторые, направить, а  потом мы, мол, с  ними разберемся. Ничего потом не  будет! Не  получится! В  этом вся проблема.

И  хотел  бы тоже отреагировать на  абсолютно правильные вещи, которые происходят, скажем, в  Финляндии. Колокола звонят по  погибшим в  Алеппо. Давайте позвоним по  погибшим сейчас в  районе Мосула. Сейчас начинается операция в  Мосуле. Уже, по‑моему, свыше 200 человек террористы расстреляли в  надежде остановить наступление на  город. Давайте не  будем про это забывать. А  в  Афганистане? Одним только ударом авиации уничтожали целые свадьбы по  120 человек. Одним ударом! Мы забыли об  этом? А  сейчас что происходит в  Йемене? Колокола должны звонить по  всем этим безвинным жертвам! Согласен с  Вами.

Мы все время слышим: Алеппо, Алеппо, Алеппо. Ну  да. Вопрос в  чем? Или оставить там террористическое гнездо, или, минимизируя, делая все, чтобы избежать жертв среди мирного населения, все‑таки это гнездо дожать? Если не  нужно вообще ничего трогать, тогда не  нужно наступать и  на  Мосул. Давайте все оставим, как есть. Давайте Ракку не  будем трогать. Ведь мы все время слышим от  наших партнеров: «Нужно наступать на  Ракку, нужно уничтожить это гнездо терроризма». Но  в  Ракке тоже живут мирные граждане. Мы не  будем с  ними бороться вообще? Когда они где‑то в  городах захватывают заложников, мы что  -оставляем их в  покое? Возьмите пример с  Израиля, Израиль никогда так не  делает, он всегда борется до  конца и  благодаря этому существует, да  и  другого выбора нет, надо бороться. Если мы постоянно будем сдавать позиции, мы всегда будем проигрывать.

Теперь о  том, что Тарья спросила по  поводу безопасности в  районе Балтийского моря. Напомню, что эта тема возникла не  по  нашей инициативе, она возникла в  ходе моего визита в  Финляндию, в  Наантали, и  она возникла по  инициативе Президента Финляндии господина Ниинисте. Он совершенно неожиданно для меня поставил вопрос о  том, чтобы российская авиация не  летала без включенных транспондеров. Для тех, кто далек от  военного дела, скажу, что это приборы, которые на  самолетах стоят и  подают сигнал о  том, что они в  воздухе находятся. И  включение этих систем, конечно, увеличивает безопасность в  районе Балтийского моря. Это правильно, это правда. Я сразу  же сказал, что, во‑первых, количество полетов нашей авиации в  разы уступает количеству полетов авиации стран НАТО, в  разы. Это  первое.

И  второе. Я пообещал господину Президенту Финляндии, что мы обязательно поставим этот вопрос перед нашими партнерами на  ближайшей встрече в  рамках Совета Россия–НАТО. Докладываю вам, мы это сделали. Результат  -наши партнеры по  НАТО предложение отклонили, более того, они сказали, что отклоняют предложение Путина. Путин здесь не  при чем, они отклоняют предложение господина Ниинисте, Президента Финляндской Республики.

Для нас тоже, между прочим, не  так уж  и  просто это было, не  так это было просто  -пойти на  такой шаг, потому что там есть технические вещи, есть и  вещи чисто военного характера. Но  я соответствующие указания Министерству обороны дал  -поискать такую возможность, не  нанося ущерба нашей безопасности. И  наше Министерство обороны такую возможность нашло. Но  наши коллеги из  НАТО не  хотят. Так что, пожалуйста, все вопросы туда, в  Брюссель, в  штаб-квартиру.

Колтон:  Тарья, насколько я понимаю, вы хотели  бы ответить коротко на  этот вопрос?

Халонен:  Если позволите, я отвечу. Я очень рада, что у  нас по‑прежнему продолжается замечательный диалог с  Вами, господин президент.

Это открытая дискуссия. Как правило, мы ведем такие дискуссии в  меньших группах, тем не  менее, мне кажется, что предложение президента Ниинисте было прекрасным примером. Считаю, что это важно для безопасности в  нашем регионе. Однако, как сказал президент Путин, есть очень много технических вопросов, других проблем с  обеих сторон.

А  это говорит нам о  чем? Даже когда речь идет о  каком‑то ограниченном вопросе, требуется время, требуется сила. И,  тем не  менее, я считаю, что мы по‑прежнему все согласны. Нам необходимо добиться этого для того, чтобы обеспечить безопасность в  регионе. Мы должны добиться принятия этих предложений. Надеюсь, что дискуссия будет продолжаться. И  хорошая работа продолжится.

Позвольте мне также коротко остановиться на  других аспектах, которые были упомянуты президентом Путиным. Конечно, Алеппо и  Йемен  -это те проблемы, о  которых мы постоянно слышим в  средствах массовой информации, в  западных странах и  в  России тоже. Но  здесь нет черного и  белого. Это очень сложный вопрос. Но  мы должны с  уважением относиться к  чувствам людей, они совершенно верно говорят  -это неправильно. ЮНИСЕФ со  стороны ООН тоже говорит о  том, что то, что происходит,  -неправильно. У  нас есть, к  счастью, эксперты, которые могут разобраться во  всем этом.

Что  же касается ООН. Я очень рада, что мы много говорили об  ООН, я сторонница ООН, я там работала, и  я буду работать с  ними, я обещала господину Пан Ги Муну и  следующему Генеральному секретарю я обещаю сотрудничество. Мы все понимаем, что  если мы ничего делать не  будем, то  это может нам очень дорого обойтись.

Возьмем, например, Совет Безопасности. Я с  большим интересом слушала то, что сказал Министр Лавров. Как мне кажется, если мы не  сможем добиться успеха в  Совете Безопасности, это еще не  все, мы должны подумать о  работе Генассамблеи, об  ЭКОСОСЕ, ведь ООН  - очень большая структура. Мы должны подталкивать их вперед. И  надеюсь, что мы добьемся прогресса. Спасибо за  то, что Вы подняли эти вопросы, и  эти вопросы и  далее будут обсуждаться.

Колтон:  Сейчас я хотел  бы поблагодарить всех и  передать слово тем, кто присутствует в  зале для вопросов. У  нас здесь представлено большое число экспертов, почти все хотят задать вопрос, и  вы можете отвечать на  вопросы, на  которые хотите, отмечать их.

Хотел  бы сказать, что, к  сожалению, ваша популярность, господин президент, растет; моя к  концу дня, наверное, сократится. А  времени у  нас  очень мало.

Позвольте, мы передадим слово сначала первым, кто заявил о  желании задать вопросы. Многие из  них, думаю, будут адресованы президенту Путину. Однако если кто‑то желает тоже ответить, даже если они напрямую не  направлены им, то, пожалуйста, отвечайте.

Вопрос:  Господин президент, как вам известно, растет обеспокоенность международного сообщества относительно киберпространства, киберконфликтов. Ключевой вопрос состоит в  следующем. Эта обеспокоенность осуществления кибератак для достижения политических целей, учитывая, что вопрос кибератак очень молодой вопрос в  отличие от  других войн. Пространство кибератак очень известно, государства не  должны использовать киберпространство для атаки на  инфраструктуру других государств. Поэтому мой вопрос заключается в  следующем.

Во‑первых, в  теории. Я слышал, что вы уже говорили, поэтому в  теории: должны  ли национальные избирательные системы считаться критической национальной инфраструктурой?

И  второй вопрос: какие конкретные правила вы  бы предложили по  мере того, как международное сообщество думает о  киберпространстве, для того чтобы снизить угрозу кибервойн в  будущем?

Путин:  На  мой взгляд, вмешательство во  внутриполитические процессы одной страны в  другую недопустимы вне зависимости от  того, каким способом такие попытки могут предприниматься: с  помощью кибератак либо с  помощью каких‑то других инструментов, подконтрольных организаций внутри той или иной страны.

Например, вы знаете, что произошло в  Турции, и  знаете позицию Президента Турции Реджепа Эрдогана по  поводу того, что он считает. А  он считает, что попытка переворота в  Турции была предпринята структурами, которые были воспитаны на  идеях и  при прямом участии организации некоего Гюлена, проживающего уже 9 лет в  Соединенных Штатах Америки. И  это недопустимо, и  кибератаки недопустимы.

Но  нам не  избежать, наверное, взаимного влияния друг на  друга, в  том числе и  в  киберпространстве. Но  Вы задали вопрос конкретный, именно Вы задали вопрос об  избирательной системе. Я считаю, что это абсолютно недопустимо. А  как избежать подобных эксцессов, если они где‑то будут возникать, нет никакого другого способа, как договариваться и  вырабатывать определенные правила, причем такие правила, которые будут единообразно пониматься, будут признаны на  правительственном, государственном уровне, и  могли  бы быть проверяемыми.

Встает вопрос, конечно, о  свободе интернета и  всего, что с  ним связано, но  мы знаем, что очень во  многих странах, в  том числе и  тех, кто всегда выступал за  свободу интернета, предпринимаются и  на  практике реализуются шаги по  ограничению этого доступа, связанного с  интересами большинства граждан. Это касается и  преступлений, которые там могут готовиться, либо совершаться в  киберпространстве. Например, покушение на  банковские системы, незаконные переводы денег, это касается всяких суицидов, преступлений против детей и  так далее. Но  эти  же правила на  национальном уровне принимаются, значит, мы можем принимать соответствующие правила и  на  национальном уровне в  отношениях между государствами.

Колтон:  Хотел  бы предоставить слово господину Сушенцову, затем слово господину Быстрицкому.

Господин Сушенцов, вам слово.

Сушенцов:  Владимир Владимирович, Андрей Сушенцов, университет МГИМО, Валдайский клуб.

В  зарубежных СМИ сложилось мнение, что у  России есть однозначный фаворит на  американских президентских выборах  - Дональд Трамп. Какую на  самом деле роль играет фигура следующего американского Президента для России, для двусторонних отношений? И  каким условиям должна удовлетворять американская внешняя политика по  отношению к  России для того, чтобы отношения нормализовались?

Путин:  По  поводу так называемых фаворитов или не  фаворитов в  избирательной компании в  Соединенных Штатах. Вы сказали о  том, что это  образ, который создан СМИ? Он и  создан, этот образ, СМИ. Я Вас уверяю  - не  случайно. Я вообще редко вижу, когда что‑то случайно создается ведущими средствами массовой информации. Сама идея вброшена в  общественное сознание в  ходе президентской кампании в  Соединенных Штатах, на  мой взгляд, только с  одной целью  - с  целью борьбы тех, кто защищает интересы кандидата от  Демократической партии госпожи  Клинтон в  борьбе с  представителем Республиканской партии, в  данном случае в  борьбе с  господином Трампом.

Как это делается? Во‑первых, создается образ врага в  виде Российской Федерации, в  виде России, а  потом объявляется, что Трамп  - наш фаворит. Это полный  бред и  полная чушь! Это просто способ внутриполитической борьбы, способ манипулирования общественным мнением накануне президентских выборов в  самих Соединенных Штатах. Да, на  самом деле я много раз говорил, хочу повторить: мы не  знаем, как поведет себя любой из  кандидатов, который добьется победы.

Мы не  знаем, как поведет себя господин Трамп, мы не  знаем, как поведет себя госпожа Клинтон, если она будет избрана, что там будет исполнено, что не  исполнено. Поэтому по  большому счету для нас это более или менее безразлично. Но, конечно, мы не  можем не  приветствовать слова, мысли, намерения, о  которых публично говорится, о  нормализации отношений между Соединенными Штатами и  Россией. И  в  этом смысле, конечно, мы приветствуем такие заявления, от  кого  бы они ни  исходили. Вот, собственно говоря, и  все.

Что касается самого господина Трампа, он выбрал, видимо, свой способ достучаться до  сердец избирателей. Какой? Он, конечно, ведет себя экстравагантно, мы все это видим. Но  я думаю, не  так уж  это все и  бессмысленно. Потому что, на  мой взгляд, он представляет интересы той части общества, а  она значительная в  Штатах, которая устала от  тех самых элит, которые десятилетиями находятся у  власти. Он просто представляет интересы таких простых людей.

Он и  сам изображает из  себя такого простого парня, который критикует тех, кто уже десятилетиями находится у  власти, тех, кому не  нравится (мы  же читаем аналитику, в  том числе и  американскую) передача власти по  наследству, допустим. Об  этом прямо некоторые эксперты пишут в  США. И  он работает на  этой «поляне». Но  насколько это будет для него эффективно, выборы покажут в  ближайшее время. Но  хочу повторить еще раз один штамп, который все время повторяю: мы будем работать с  любым президентом, которого изберет американский народ, и  который захочет работать с  нами.

Вопрос:  Владимир Владимирович, можно вопрос в  развитие темы безопасности, которая только что поднималась? Понятно, что здесь ключевым и  важным элементом, в  этой теме безопасности, является взаимодействие. И  понятно, что оно может быть сложным. Например, в  случае упомянутых только что в  разговоре транспондеров. Но, в  конце концов, самолеты могут летать.

Но  есть критически важные области, где речь идет непосредственно о  жизни людей и  жизни людей невинных. Вы недавно вспоминали дело Царнаевых. И, как я понимаю, информация с  российской стороны  была предоставлена, но  это не  возымело ни  малейшего действия, как я тоже понимаю. Означает  ли это, что на  таком практическом уровне взаимодействия в  сфере безопасности ситуация критическая?

Путин:  Я уже говорил об  этом. Не  помню, когда. По‑моему, на  встрече с  французскими журналистами, что  ли? Да, действительно, мы предоставили в  свое время информацию по  этим братьям Царнаевым американским партнерам. Написали один раз  -ответа никакого. Потом еще раз написали, опять никакого ответа  нет. И  уже после второго раза пришел ответ, что они  -наши граждане, вы сюда не  лезьте, мы сами разберемся. Ладно, я директору ФСБ сказал: «Все, сдаю в  архив». Так ответ у  нас в  архиве и  лежит до  сих пор.

Но  потом, к  сожалению, через несколько месяцев  произошел теракт в  Бостоне во  время известного марафона, погибли люди. Очень жаль, что эта трагедия произошла. Если  бы контакты и  доверие были  бы на  другом уровне между нами и  нашими партнерами, уверен, можно было  бы избежать этой трагедии. Потом у  нас и  американцы появились сразу, приехали, мы отдали материалы, которые у  нас были. Но  поздно, уже люди‑то погибли. Это, кстати говоря, отчасти ответы на  предыдущий вопрос. Те, кто хотят с  нами работать,  -я не  знаю, будут они или не  будут, но  они формулируют правильно тезис о  том, что это необходимо для всех, особенно на  поле борьбы с  терроризмом. В  этом смысле мы приветствуем, повторяю, всех, кто об  этом заявляет.

Но, скажем, я тоже уже говорил об  этом, например, в  ходе подготовки к  Олимпийским играм здесь, в  Сочи, американцы реально нам помогали. И  я благодарен им за  это, мы все им за  это благодарны, они сотрудничали и  здесь, на  месте, сотрудничали с  нами очень эффективно, и  на  более высоком уровне  - на  уровне руководства спецслужб. Были и  другие примеры хорошего сотрудничества. В  целом у  нас неплохо обстоят дела по  этому направлению с  европейскими партнерами, как раз с  французскими спецслужбами, там достаточно откровенный, профессиональный разговор идет, обмен информацией имеет место быть. В  общем, не  все так плохо, но  могло  бы быть гораздо лучше.

Колтон:  Хорошо. Хотел  бы сейчас предоставить слово Сафине Фишер из  Берлина.

Фишер: Мой вопрос Президенту Путину, он касается Украины.

Президент Путин, недавно после достаточно длинной паузы состоялась встреча «нормандской четверки» в  Берлине. И  после этой встречи стороны несколько по‑разному интерпретировали результаты переговоров. Поэтому мне  бы очень хотелось услышать вашу оценку результатов и  атмосферы этой встречи.

Помимо этого, считаете  ли вы «нормандский формат» в  данной форме эффективным, или вы думаете, что он мог  бы работать более продуктивно, если  бы, например, туда присоединились Соединенные Штаты Америки?

Путин:  Можно уточняющий вопрос? Какая разная интерпретация была результатов встречи? О  чем Вы говорите? Как ни  странно, я просто не  слышал этих разных интерпретаций. Какие?

Фишер:  Были обсуждения полицейской миссии в  Донбассе, с  одной стороны, и  упор на  «дорожную карту», которая делалась, например, в  России в  СМИ, и  тоже в  политических дебатах. По‑моему, это действительно были разные интерпретации результатов.

Путин:  Здесь секрета никакого нет. Я скажу вообще, как было. Некоторые вещи, может быть, не  буду говорить, чтобы не  ставить никого в  трудное положение и  не  мешать самому процессу.

Как вы знаете, в  Минских соглашениях, думаю, что эксперты все читали, там черным по  белому написано: «Через 30 дней после подписания Минских соглашений на  Украине Рада должна принять постановление, которое очертило  бы географические границы районов, в  которых начал  бы сразу действовать закон об  особом статусе этих непризнанных республик». Потому что единственное, чего не  хватало, чтобы он начал работать  -было отсутствие описания этих географических границ.

И  это нужно было принять не  законом, а  постановлением парламента, и  это постановление с  нарушением сроков, но,  тем не  менее, было принято. И, казалось  бы, этот закон должен был  бы сразу вступить в  действие. Он был принят, хочу напомнить, парламентом Украины, проголосован, и  он был согласован с  непризнанными республиками, что очень важно, и  в  этом смысле он является, на  мой взгляд, жизнеспособным и  ключевым элементом политического урегулирования.

Но, приняв это постановление Рады, украинская сторона, парламент страны принял дополнение к  этому закону пунктом статью 9-ю или 10-ю, в  которой написал, что этот закон вступит только тогда, когда произойдут муниципальные выборы на  этих территориях. То  есть опять отложил вступление этого закона в  силу, повторяю, по  нашему мнению, абсолютно ключевого для политического урегулирования кризиса на  юго-востоке страны. Причем сделал это, конечно, уже ни  с  кем не  согласовывая, с  этими непризнанными республиками даже не  консультировались.

Год назад в  Париже мы это очень активно обсуждали, спорили. Я настаивал на  том, чтобы это было сделано, и  сделано незамедлительно, поскольку это прописано в  Минских соглашениях и  является ключевым элементом, на  наш взгляд. Тем не  менее Президент Украины настаивал на  том, что это сделать невозможно. И  зашло все в  тупик. Поскольку зашло в  тупик, и  все могло закончиться сразу  же на  месте год назад в  Париже, неожиданно Министр иностранных дел ФРГ господин Штайнмайер предложил компромисс.

Он сказал: «Давайте мы так договоримся. Этот закон вступит в  силу в  день выборов в  муниципальные органы власти на  этих территориях на  временной основе, и  на  постоянной  - после того, как  БДИПЧ ОБСЕ признает, что выборы состоялись в  соответствии с  правилами ОБСЕ». Это было совсем не  то, что написано в  Минских соглашениях, но  чтобы не  заводить дело в  тупик, я согласился и  сказал: «Хорошо, договорились. Мы это согласуем с  Донецком и  Луганском». И  мы согласовали.

Но  на  встрече в  Берлине вдруг неожиданно Президент Украины попытался изменить и  эту формулу, уже как  бы компромиссную. Пошел еще дальше, по  сути, отказываясь вообще от  имплементации этого закона, когда  бы то  ни  было. Опять возник тот  же самый кризис, который мы имели  в  Париже год назад. Но  я хочу отметить роль Федерального канцлера. Она все‑таки нашла аргументы и  убедила всех собравшихся в  том, что мы можем и  должны остаться на  согласованной позиции, и  невозможно каждый раз, встречаясь через год, менять то, о  чем мы договаривались до  этого, так мы никогда ни  о  чем не  сможем договориться. Но  нюансы и  детали того, как это должно имплементироваться, договорились погрузить в  ту концепцию, о  которой Вы сказали, и  которую предстоит еще выработать.

Вот, пожалуй, и  все. Но  в  принципе много было сделано по  вопросам обеспечения безопасности  -там мы практически согласовали почти каждый из  пунктов. Почти ни  о  чем не  договорились по  вопросам гуманитарного характера  - эти территории остаются в  строгой блокаде, и  ситуация там очень сложная. На  это, кстати говоря, весь так называемый цивилизованный мир предпочитает не  обращать на  это никакого внимания. Сейчас не  хочу даже открывать дискуссии на  эту тему. Но  что касается формата, он полезен или не  полезен,  — просто другого нет.

Да, дискуссии идут сложно, да, это не  очень эффективно, соглашусь с  этим, но  другого нет, и  если мы хотим хоть чего‑то добиться, надо оставаться в  рамках этого формата. Нужно  ли привлекать кого‑то другого? Российская позиция такая: мы не  против привлекать кого  бы то  ни  было, в  том числе и  наших американских партнеров. Но  договорились таким образом со  всеми участниками этого процесса, что мы с  нашими американскими коллегами будем работать параллельно. И  вы знаете, мой помощник и  госпожа Нуланд постоянно встречаются, регулярно, эти темы обсуждают, ищут компромиссы. Но  это, разумеется, делается не  келейно, не  тайно, и  все участники нормандского формата в  курсе, знают, и  мы учитываем, конечно, и  позицию наших американских партнеров.

Колтон:  Анджела Стент, пожалуйста.

Стент:  Мой вопрос адресован президенту Путину. Я  - профессор Джорджтаунского университета Вашингтона. Россия недавно вышла из  соглашения с  Соединенными Штатами по  уничтожению плутония, но  в  то  же время российское Правительство заявило, что рассмотрит повторное вступление к  соглашению, если будут выполнены три условия. Первое, что войска НАТО должны вернуться к  тем позициям, которые они занимали до  2000-х годов в  Европе, во‑вторых, закон Магнитского должен быть отменен, и, в‑третьих, что санкции, введенные против России с  момента начала украинского кризиса, должны быть сняты, и  России должна быть предоставлена компенсация.

Вопрос заключается в  следующем. 20  января у  нас будет новый президент, я настроен оптимистично, должны  ли мы понимать в  США, что эти три условия лягут в  основу изначальной переговорной позиции со  стороны Российской Федерации с  новым американским президентом, когда она вновь восстановит отношения высокого уровня с  Кремлем?

Путин:  Вы профессор, сразу видно, что не  дипломат. Если вы у  дипломатов спросите, они вам скажут, что есть такое понятие как запросная позиция, и  решение по  поводу договора об  уничтожении избыточного количества оружейного плутония, мы из  него не  вышли. Соединенные Штаты вышли из  договора по  противоракетной обороне, а  мы не  вышли, мы приостановили его действие. Но  почему? Я думаю, что все здесь знают почему. Это соглашение что предусматривало? Оно предусматривало, что и  в  России, и  в  США будут построены заводы, которые будут уничтожать избыточное количество оружейного плутония, наработанного как в  США, так и  в  России.

США свои обязательства не  только не  выполнили, а  объявили, что выполнять не  намерены со  ссылкой на  финансовые трудности. Как будто у  нас таких финансовых трудностей нет. Но  мы завод построили и  уничтожаем этот плутоний промышленным способом. То  что объявили Соединенные Штаты, причем, в  одностороннем порядке, никак с  нами свои действия не  согласовывая, они сказали, что они будут его разбавлять, этот оружейный плутоний, там хранить в  каких пластах, и  так далее.

Это значит, специалисты говорят  - это называется возвратный потенциал. В  любую секунду можно вернуть, опять обогатить и  все снова здорово, как у  нас в  народе говорят. А  мы‑то уничтожаем его промышленным способом. Мы завод построили, деньги истратили. Мы что, богаче Соединенных Штатов, что  ли? И  очень по  многим вопросам нам очень трудно разговаривать с  администрацией сегодняшней, потому что ничего почти не  выполняется, почти никакие договоренности не  исполняются, в  том числе и  по  Сирии. Может, еще к  этому вернемся. Но  мы готовы будем разговаривать с  новым Президентом, и  искать решения любых сложных опросов, любых.

Ключевые слова:  антитеррорВалдайПутинСириясотрудничествоСочистенограммаСША

 
По теме
В этом семестре к дисциплинам «Сетевое администрирование» и «Технологии разработки веб-приложений», участвующим в проекте, добавилась еще одна -  «Программирование 1С».
Елена Скребо Созданная сеть станет в дальнейшем базой для внедрения в работу искусственного интеллекта В Липецкой области Ростелекомом организована защищенная виртуальная корпоративная сеть передачи данных (VPN) дл
23 февраля в дежурную часть ОМВД России по г. Ельцу обратилась 42-летняя жительница города, которая пояснила, что через мобильное приложение ей на мобильный телефон позвонил неизвестный мужчина,
Липчанину грозит до шести лет лишения свободы за распространение запрещенных материалов Юлия КЛЮЕВА 61-летнего жителя Липецка будут судить за рассылку порнографии знакомым Фото:
Полина Трофимова Всероссийская спортивная акция состоится в регионе 10 февраля В 2024 году впервые стала доступной предварительная регистрация на спортивную гонку «Лыжня России» через личный кабинет на портале «Госуслуги».
В настоящее время участились случаи взлома мошенниками социальных сетей, мобильных банков, личных кабинетов на портале «Госуслуг».
В январе текущего года участковым уполномоченным полиции ОМВД России по Грязинскому району в ходе мониторинга сети Интернет в одной из социальных сетей выявлена страница 31-летней местной жительницы,
Творческое состязание проходило в рамках международного литературного онлайн-проекта «Страницы большой жизни» и было посвящено писателям-юбилярам 2023 года М. Горькому, А. Н. Толстому, В. Г. Короленко.
В настоящее время участились случаи взлома мошенниками социальных сетей, мобильных банков, личных кабинетов на портале «Госуслуг».
В дежурную часть ОМВД России по г. Ельцу обратилась 36-летняя женщина, которая пояснила, что в ноябре прошлого года в социальной сети увидела рекламу о возможности удаленной работы, перешла по ссылке и зарегистрировалась.
В настоящее время на территории Добринского района Липецкой области, как и в целом по стране, участились случаи неправомерного доступа к информации, охраняемой законом.
Управление социальной политики Липецкой области в преддверии объявленного Президентом Российской Федерации 2024 года Годом семьи проводит онлайн конкурс «Всей семьёй в Новый год».
«Госуслуги.Дом» – это современный и эффективный инструмент для решения вопросов ЖКХ собственниками недвижимости в многоквартирных домах.
Безработный липчанин «улучшил» приставку с помощью пиратской программы Юлия КЛЮЕВА Жителю Липецка грозит до 5 лет тюрьмы за продажу прошитой приставки Фото: Юлия КЛЮЕВА В Липецкие полицейские задержали мужчину,
Сотрудники уголовного розыска на торговой площадке в сети Интернет выявили объявление о продаже модифицированной приставки, которая давала доступ ко всему каталогу платного контента провайдера.
Специалисты из Воронежа провели прием юных липчан - Управление здравоохранения 28 марта 2024 года на базе поликлиники ГУЗ «Областная детская больница» был организован консультативный прием специалистами клинических кафедр Воронежского государственного медицинского университета имени Н.Н.
Управление здравоохранения
Фонд «Милосердие» передал липецким медикам высокотехнологичное оборудование - Липецкая ГТРК Лия Мурадьян Помочь с закупкой попросили сами врачи Фото предоставлено пресс-службой Фонда «Милосердие» Благотворительный фонд «Милосердие» помог оснастить липецкую городскую больницу №3 современным медицинским оборудованием.
Липецкая ГТРК
Литературный час «Русской песни запевала» - Межпоселенческая библиотека Сегодня редко найдёшь человека, который бы не слышал, а может и сам не распевал бы в компании «В городском саду играет духовой оркестр», «Три года ты мне снилась», «Потому, потому, что мы пилоты», «На крылечке твоём», «Хвастать,
Межпоселенческая библиотека