Создал он сотни различных произведений искусства, но одна его работа стала частью детства многих поколений советских и российских детей. Дмитрий Шаховской – автор часов, которые до сих пор отсчитывают время на фронтоне театра кукол имени Образцова.
Памятный знак
Дмитрий Шаховской, академик, лауреат различных премий, фигура грандиозная в нашей культуре, считал: если чудо рождения живого не происходит, то и напрасен труд художника. Его творчество, безусловно, было не только ненапрасным, оно как при жизни, так и после ухода Дмитрия Михайловича является источником, из которого черпают пригоршнями вдохновение собратья по художественно-скульптурному цеху. Он говорил: «…я стараюсь начать скульптуру только тогда, когда чувствую, что такой предмет может быть, что он как бы случайно не существует, но ему хочется существовать».
В Галерее Назарова можно увидеть фрагменты и макеты монументальных произведений, скульптуру и графику Дмитрия Шаховского, предоставленные семьёй художника и липецкими музеями.
Несмотря на безусловный авторитет среди коллег и критиков от искусства, персональных выставок у Шаховского было немного, липецкая – всего лишь четвёртая. Нам он не чужой. В столице нашего региона Дмитрий Михайлович бывал неоднократно, выставлялся здесь в компании родственников, соратников-художников. На сей раз полюбоваться его работами, поделиться своими воспоминаниями о сотворчестве и дружбе с удивительным скульптором из Первопрестольной приехала целая делегация московских деятелей искусства – 17 человек.
«В монументально-декоративной скульптуре, которой отдана большая часть времени, стараюсь ответить на все поставленные задачи (смысловые, пространственные, функциональные) так, чтобы было «не хуже пустого места», – то ли в шутку, то ли всерьёз говорил Дмитрий Михайлович. Если сегодня представить себе мир без работ Шаховского, мы увидим много пустот, которые больше никому не под силу заполнить.
– Шаховской – художник, перед которым я бесконечно преклоняюсь! – признаётся куратор выставок Галереи Назарова, искусствовед Татьяна Ивановна Нечаева. – Он выдающийся мастер абсолютной искренности, с универсальным дарованием, с умными руками. Каждая его работа сродни молитве, это – откровение. Она хотела родиться! Он её продумывал и прочувствовал. Образ – самое важное, что есть в работах Дмитрия Михайловича. Почему мы на него ссылаемся и опираемся до сего дня? Шаховской – художник, который генерировал пластические идеи начиная с шестидесятых годов и до последних дней своей жизни. При этом он не обладал даже здоровым честолюбием, чтобы претендовать на авторство. Он выдвигал идею, формулировал и отпускал. А лавры Дмитрий Михайлович отдавал тому кругу художников, в котором вырос. Дмитрий Михайлович был кумиром для огромного числа живописцев и монументалистов. Он обладал лучшими качествами, был очень правдашним человеком. Ему присущи удивительная человеческая чистота и неимоверная сердечная глубина. Невозможно допустить, чтобы он на микрон сфальшивил как в творчестве, так и в жизни. Правда была его естеством.
Сыновья лепта
В судьбе Дмитрия Михайловича Шаховского история нашей страны отразилась особым образом. Он – сын священника и философа Михаила Владимировича Шика и историка, литератора, урождённой княжны Натальи Дмитриевны Шаховской. Отца Дмитрия Михайловича расстреляли на Бутовском полигоне в 1937 году. Спустя десятилетия скульптор вместе со своим сыном Иваном поставил на месте массовых расстрелов в Бутово деревянный храм Новомучеников и Исповедников Российских.
В подростковом возрасте Дмитрий Михайлович попал в дом друга отца, графика, живописца-монументалиста, педагога и теоретика изобразительного искусства Владимира Андреевича Фаворского, впоследствии женился на его дочери Марии, тончайшей художнице-керамисте. Теперь их дети и внуки продолжают династию и хранят наследие своих гениальных предков. В Липецке работы отца представлял сын Иван Дмитриевич Шаховской.
– Для отца было принципиально важно поставить на Бутовском полигоне и поклонный крест, и храм. В семье об этом говорили всегда. Правда, не сразу стало известно место захоронения деда, священника Михаила Владимировича Шика. Сначала открыли документы, затем проверяли их достоверность, и только потом мы с отцом поехали в Бутово и увидели этот страшный полигон, заросший метровым борщевиком и густым леском. И с того момента стали там периодически бывать. Так что и поклонный крест, и церковь – это естественное желание сына помянуть своего убиенного отца. Помогли и время, и смена власти в нашей стране, и новое обретение веры, и возвращение церквей верующим. И художники пришли на помощь церковному искусству, которое находилось в кризисе, принялись ставить храмы, расписывать их внутреннее убранство.
Расставанье обещает встречу впереди
Некоторое время назад Иван Дмитриевич Шаховской и скульптор Елена Владимировна Мунц поставили на могиле великого русского писателя Валентина Распутина в иркутском Знаменском женском монастыре памятник-крест. А ещё раньше совместная работа Елены Мунц с уже Дмитрием Михайловичем Шаховским вылилась в удивительную скульптурную композицию, посвящённую Осипу Эмильевичу Мандельштаму, украсившую перекрёсток между Старосадским переулком и улицей Забелина в Москве. Благодаря представленному на выставке макету памятника Мандельштам, неординарный и очень одарённый поэт, как бы снова вернулся на липецкую землю. В годы травли Осип Эмильевич некоторое время жил в Задонске.
– Я познакомилась с творчеством тогда запрещённого Мандельштама ещё в молодости, – рассказывает Елена Владимировна. – Его поэзию открыл мне муж, писатель Владимир Кормер. Мандельштам взволновал, перевернул, погрузил в совершенно новый для меня мир. И уже тогда в мастерской стала создавать его образ. Можно сказать, что на протяжении всей жизни я делала Мандельштама. И когда объявили конкурс на проект памятника Осипу Мандельштаму, я, никогда не участвовавшая ни в одном конкурсе, вдруг проявила настойчивость и вцепилась в него железной хваткой. Это было моё! Памятник представила сразу. Но всегда меня останавливала фигура: если сделать её одетой, то она не отвечает моему представлению о высокой поэзии Осипа Эмильевича. Когда я начинала делать его брюки и пиджак, выходил какой-то местечковый еврей — и я оставляла затею. И вдруг буквально в одну секунду придумала идею головы и блоков. Когда показала эскиз Дмитрию Шаховскому, он, очень скупой на похвалы, сказал немало хороших слов, что меня и обрадовало, и озадачило. А потом добавил, что в конкурсе мне ловить нечего. Но через несколько дней перезвонил и предложил реализовывать проект втроём, пригласив ещё и архитектора Александра Бродского. Вот так мы и выиграли этот конкурс, обойдя очень маститых конкурентов. Шаховские стали для меня не только учителями, друзьями, единомышленниками, они – моя вторая семья.
Частью московского «десанта», высадившегося в Липецке на открытии выставки Шаховского, был и друг детства Дмитрия Михайловича, скульптор, искусство которого критики называют «развитием органической традиции русского авангарда», – Андрей Николаевич Красулин.
– Я приехал на встречу с Димой. Священная память… Остановить меня и оставить в Москве могли только непреодолимые обстоятельства. Дмитрий Шаховской был самым важным человеком для большого круга людей. Но у него не было ни малейшего ощущения миссии. Он был остроумен, беспощаден к себе, лёгкий, энергичный, с удивительным чувством юмора. Вот хожу я по залам галереи и понимаю, что тоже являюсь экспонатом этой выставки, потому что чувствую себя его произведением. Мы с ним встретились в шестьдесят каком-то году после окончания института. И уже больше никогда не разлучались. Я не просто помню его остроты и замечания в творчестве, в обыденности, я живу, как бы согласовываясь с ним. До сорока лет мы очень весело проводили время, любили погулять. Потом жизнь устроилась немного иначе. При этом мы оба всегда понимали, что нет абсолютного погружения в искусство, нет ничего очень серьёзного – разрубить полено может и идиот. Он никогда не был ментором, но его слова до сих пор как инструкция. Дмитрий Шаховской – человек, абсолютно лишённый какой бы то ни было фальши, пафоса, идеи. Он не придавал своему таланту большого значения, не задумывался о карьере.
Среди тех, кто хорошо знал мастера, был с ним близко знаком, – Юрий Дмитриевич Гришко, липецкий скульптор, народный художник Российской Федерации:
– В 1961 году я оказался в доме творчества в Переславле-Залесском. И там познакомился с выдающимся скульптором Ириной Фёдоровной Блюмель, она преподавала и вела аспирантуру в Высшем художественном училище имени Строганова. Ирина Фёдоровна предложила мне поступить к ней в аспирантуру и переехать в Москву. Я не согласился: у меня только родился сын, и я не чувствовал себя комфортно в столице. Но это обстоятельство не повлияло на нашу дальнейшую дружбу и моё ученичество. С Виленом Дворянчиковым мы стали раз в месяц ездить к ней в гости, останавливались в мастерских скульпторов, которые располагались во Владыкино. Там-то она и познакомила меня с Шаховским, с Жилинскими, с Фаворским. Дмитрий Михайлович Шаховской тоже принял участие в моём образовании, делал замечания. Он и Ирина Фёдоровна приносили нам журналы и книги с работами гениальнейших скульпторов разных эпох. Шаховской меня удивлял тем, с какой лёгкостью он работал, как быстро переключался на другую тему. Он никогда не кичился своим мастерством, а жил простой жизнью большого художника.
Денис НЕЧАЕВ (фото)
"ЛГ:итоги недели". Евгения Ионова