Между тем даже в первые дни, в первые поистине трагические месяцы Великой Отечественной умные люди понимали: не будет никакого блицкрига, никакой победы германского оружия. И понимали не только в Советском Союзе. В оккупированном фашистами Париже на стенах домов появлялись надписи: «Гитлер начал войну. Сталин ее кончит». Так и произошло. Хотя, что скрывать, семьдесят семь лет назад многим казалось, что нам натиск гитлеровского вермахта не остановить. Кто-то этому даже в лагере наших союзников втихомолку злорадствовал. Кто-то хотел, чтобы немцы истребили как можно больше русских, а русские как можно больше немцев, надеясь, что на этом удастся погреть руки и потом диктовать придавленной нацистами Европе свои условия.
Но не случилось. Ценой колоссальных усилий, страшных потерь СССР выдержал первый бешеный натиск неприятеля. А потом была битва за Москву, потом были Сталинград, Курская дуга, освобождение Украины, штурм Берлина. Потом была Победа. И этого не дано оспорить, исказить, обесценить никому.
А начиналась Победа — и это, господа, никакой не парадокс — именно летом и осенью сорок первого, когда наши воины отступали, прорывались из окружения, погибали, но не отдавали врагу без боя ни клочка родной земли.
Итак 22 июня, ровно в четыре часа… Ныне это День памяти и скорби. Мы склоняем головы перед поразившим мир мужеством наших соотечественников. Далеко не все их имена известны. Безымянные захоронения, братские могилы, где лежат те, о ком нет ни слова на табличке скромного памятника, увенчанного красной звездочкой, — наша вина, наш неоплаченный долг памяти. И это надо признать и постараться по мере возможности исправить.
Отдельная горестная тема — воины, что умерли в госпиталях, кого не смогли спасти врачи. За несколько дней до двадцать второго июня я говорил с ветераном военной службы Геннадием Александровичем Коновалым. Он годами старается восстанавливать имена госпитальных страдальцев. В Липецке, напомнил он, была где-то сотня госпиталей. А всего на территории области около трехсот. Но мы почему-то очень мало делаем, а то и ничего не предпринимаем, чтобы узнать имена тех, кому не суждено было подняться с госпитальной койки. И здесь необходимо, наконец, объединить усилия власти, военных и патриотических организаций и, разумеется, добровольцев.
Это также важно, как и давать отпор врунам и клеветникам вроде Виктора Резуна, кощунственно, издевательски взявшего себе псевдоним «Суворов». Его книги заполонили полки. Но не приведи Бог, если о причинах войны, о ее начале наши дети и внуки будут черпать информацию из этого мутного, грязного источника.
День начала войны побуждает о многом задуматься. И молча, по-русски, наполнить стопки, чтобы выпить не чокаясь. А хотя бы на одну из них положить кусочек ржаного хлеба, как опять же испокон веков повелось на Руси.
"Липецкая газета". Андрей Снегов